Ей смешно:
– Неужели еще что-то нужно объяснять?
– Оставим пока в стороне мою непохожесть на обычных людей. Ты знаешь, что стала для меня самым важным человеком из всех, что встречались мне в жизни. Это определенность.
– Мы знакомы всего две недели. Вот в чем неопределенность.
– Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо другой.
– А ты обо мне – нет. Пока что.
– Ты не можешь отрицать, что между нами что-то есть.
– Да, не могу. Что-то действительно есть. Я не понимала этого, но неосознанно ждала твоего появления, до тех пор, пока не увидела тебя утром. А когда увидела – все это подспудное ожидание мгновенно и проявилось. Это что-то такое… Впрочем, едва ли в этом есть какая-то определенность.
Я знаю, о чем бы хотел тебя попросить , так и рвется с моего языка. Но я себя сдерживаю. Потому что понимаю – это будет еще одна ложь. И она меня на ней поймает.
Она смотрит на стенные часы:
– Мне надо подготовиться к контрольной. Да и тебе пора вернуться к жизни своего Адама.
Не могу удержаться и спрашиваю ее:
– Разве ты не хочешь меня видеть?
Она задумывается на мгновение:
– Хочу. И вместе с тем не хочу. Каждая наша встреча на самом деле все только усложняет.
– Значит, мне просто не нужно здесь показываться?
– Давай пока будем переписываться. Хорошо?
Вот так. Мироздание рушится на моих глазах. Бесконечность сворачивается в крохотный шарик, и он уплывает от меня все дальше и дальше.
Я чувствую это, а она – нет.
Или же чувствует, но не хочет знать.
Я в четырех часах езды от нее.
Я – девушка по имени Шевелл, и мне ну очень не хочется идти сегодня в школу. Притворяюсь, что плохо себя чувствую, и мне разрешают остаться дома. Пытаюсь читать, играть в компьютерные игры, бродить по веб-сайтам; в общем, делаю все возможное, чтобы чем-то заполнить время.
Ничего не срабатывает. Время не заполняется.
Я постоянно проверяю почту.
От нее – ничего.
Ничего.
Ни-че-го.
Я от нее всего лишь в тридцати минутах.
На рассвете меня будит сестра: кричит «Валерия!» и трясет за плечо.
Наверное, я опаздываю в школу.
Однако нет, не в школу. Я опаздываю на работу.
Я – прислуга. Несовершеннолетняя горничная-нелегалка.
Валерия не говорит по-английски, поэтому все доступные мне воспоминания – на испанском. Я с трудом понимаю, что здесь происходит. Мне постоянно приходится все переводить.
В квартире нас четверо. Мы надеваем форменную одежду; за нами подъезжает микроавтобус. Валерия здесь самая молодая и самая бесправная. Сестра что-то говорит. Я в ответ киваю. Вдруг мои внутренности скручивает будто судорогой. Поначалу я думаю, что это реакция на необычность происходящего. Ну а потом понимаю, что у меня настоящие спазмы. Похоже на судороги.