— Спасибо, это было мне необходимо.
Карен налила кофе и пододвинула ему тарелку с бутербродами. Пока он ел, она быстро рассказала ему, что произошло со времени их последней встречи. Как Кристиан подсыпал ей снотворного и похитил, как ей удалось сбежать.
Он выслушал ее с плохо скрываемым нетерпением, глаза его засверкали гневом и яростью.
— Если бы я этого уже не решил, то твой рассказ уж наверняка заставил бы меня пойти на это, — мрачно заявил он.
Карен взглянула ему в глаза.
— А что ты решил?
Он снова обнял ее и ничего не ответил, а потом проговорил:
— Милая, все изменилось. Рядом с тобой все меняется.
Он встал и подошел к окну.
Ги повернулся спиной к солнцу — так, чтобы Карен не видела выражение его лица.
— У меня было много времени, чтобы все как следует обдумать. Свежий воздух, небо, болота, беседы с пастухами, прогулки вместе с ними… Знаешь, они живут там очень уединенно, только солнце и ветер окружают их, но именно это сводит все ценности жизни к самому необходимому минимуму. Наверное, именно там человек приходит в согласие с самим собой и с жизнью.
Карен изумленно смотрела на него. Никогда еще она не слышала от Ги таких речей. Это было совсем не похоже на него, она и представить себе не могла, что он способен об этом размышлять. Это очень тронуло ее, она ведь была когда-то влюблена в этого парня. За внешностью обыкновенного плейбоя, оказывается, скрывалась глубокая жизненная философия.
Но было ли это в нем всегда или появилось недавно?
Не отдавая себе отчета в том, какое впечатление он произвел на нее, Ги продолжал:
— Поверь, когда я пришел в согласие с самим собой, мне не понравилось то, что я обнаружил в себе. — Он помолчал. — Я должен быть всегда благодарен этим местам за перемену, которая произошла во мне. Но больше всего я благодарен тебе, любимая.
Он подошел к ней и взял за руки, не пытаясь на этот раз обнять.
— Теперь я могу искренне сказать, что люблю тебя, люблю больше, чем любую другую женщину, возможно, даже больше, чем самого себя. Потому что собираюсь впервые в жизни поступить честно и порядочно.
Она все еще не понимала, что он хочет сказать.
— Что ты собираешься делать? Ты же знаешь, что Кристиан тебя ищет, он охотится за тобой. Его люди разыскивают тебя повсюду. Он и меня-то похитил, чтобы пригрозить тебе, хотел, чтобы я была приманкой, на которую можно поймать тебя, я в этом не сомневаюсь. Тебе грозит ужасная опасность.
Ги кивнул.
— Я знаю, но решение принято и ничто его не изменит. Я иду в полицию. Расскажу им все — не только про Лемейна, но и о своем участии в контрабанде наркотиков в катерах отца. Я знаю, что за этим последует тюрьма. Будет трудно, я возненавижу самого себя за этот поступок, но другого выхода нет. Отец, наверняка, никогда не сможет простить меня. Его нельзя за это винить. Но до того, как это сделать, мне нужно было увидеть тебя, любимая. — Он помолчал. — Я должен был рассказать все это тебе, попросить прощения за то, что так навредил тебе. Прощение — больше я ни о чем тебя не прошу. Не могу и не хочу просить тебя о любви. Лишь о прощении. Жалеть меня не надо.