Если бы о его восхвалении не позаботились журналисты, Берлускони и сам бы прекрасно с этим справился. В субботу 8 августа 2009 г. он сорок семь минут подряд говорил на пресс-конференции о бюджете первых четырнадцати месяцев работы его правительства. Спросил – в шутку? – у журналистов, довольны ли они назначением директоров, «которое я провел». Говорил, что ни одно правительство за столь короткие сроки не сделало столько, сколько сделало его правительство: Alitalia работает, в обществе царит социальный мир, а те, кто теряют работу, тут же получают поддержку государства. Землетрясение в Аквиле: «Через четыре минуты мы уже были на месте, и теперь многие отправились в круиз, все очень довольны. Мы идем с опережением на три дня. У горожан будут зеленые луга, цветы, высокие деревья, скульптуры в каждом саду, а в холодильнике их будет ждать торт вместе с поздравительной открыткой. На кроватях будут вышитые номерные простыни». Он объяснил, что дома будут построены в рекордные сроки: «…в том числе благодаря моей гениальной придумке, которая родилась из моего опыта строителя: разбить проекты на части и вести работу в три смены». По поводу внешней политики Берлускони сказал: «Мне удалось остановить русские танки, когда до Тбилиси им оставалось всего два часа ходу. В противном случае в мире бы снова началась холодная война»; вспомнил, что закрыл «колониальный вопрос с Ливией». А тем, кто ставил под сомнение успех Италии в вопросе о соглашении «Южный поток» между Россией и Турцией, подписанном накануне в Анкаре, ответил: «Я много работал по поручению Путина и Эрдогана. И мы очень заинтересованы в этом соглашении, потому что ENI играет в нем важную роль». На Ближнем Востоке тоже успехи: «Мы добились прекращения огня между израильтянами и палестинцами»[65].
Совершенно понятно, что господин обижается, когда кто-то пытается критиковать его действия. Задавшей ему вопрос журналистке канала TG3 он ответил: «Вы работаете в редакции передачи, в которой вчера было четыре отрицательных сюжета, ставящих под сомнение деятельность правительства. Думаю, что мы не должны, не можем больше это терпеть. RAI, наше общественное телевидение, – единственное телевидение в мире, которое на деньги всего народа нападает на правительство. Мы – большинство, мы не хотим делать то, что делало другое большинство, левое, в прошлом, когда RAI продолжало нападать на оппозицию… Мандат, который я хотел дать нашему телевидению, – это мандат, который соответствует (и у меня есть на этот счет данные опросов) воле итальянцев, которые платят RAI из общих денег, чтобы оно действительно выполняло общественный долг и не нападало ни на правительство, ни на оппозицию»