— Я занимался обычной исследовательской работой, — ответил он.
Она запрыгнула за руль «лотуса» и завела двигатель. Ветровое стекло беззвучно опустилось:
— Значит, нет Оберман, да?
— Так точно.
— Хорошо. Но почему ты не попытался найти её, как Лайзу Хо-бер-ман, а не О-бер-ман? Ведь первая буква в таких словах не произносится и теряется. — Она нажала на педали сцепления и газа, мотор некоторое время урчал на холостых оборотах. Затем машина понеслась вниз по улице.
Человеком, ответившим на телефонный звонок Ника, в спешном порядке сделанный из телефонной будки в нескольких кварталах от дома Кэтрин, оказалась та же студентка, которая беседовала с ним в Двинэлл-холле университета Беркли. Она сразу же распознала его голос, он узнал её, но оба они претендовали на то, чтобы показать вид, что раньше никогда не разговаривали друг с другом. Правда, в голосе её слышались нотки откровенного триумфа: он на самом деле сделал ошибку, именно так она и предполагала. Оберман… Хоберман… — конечно, это распространённая ошибка, её очень просто сделать, но девушка чувствовала себя настоящей победительницей.
— Ага, — произнесла она. — Хоберман у нас значится. Лайза Хоберман. Обучалась с сентября 1979-го по май 1983-го.
— Это хорошо, — отметил Ник и прикрыл ладонью другое ухо, чтобы разговору не мешал шум от уличного движения. — Давайте всё, что у вас есть.
— Вас интересуют её оценки?
— Всё, что угодно, кроме оценок.
— Могу сказать вам, где она жила, какие курсы посещала. Кроме этого у нас не так уж много данных.
Он, действительно, не видел нужды в получении информации о том, какой прилежной ученицей была Лайза Хоберман в школе; данные десятилетней давности о её месте жительства ему были также бесполезны. Но как бы там ни было он рассчитывал получить хоть какую-то информацию — девятизначную отмычку к жизни любого гражданина Соединённых Штатов, например,
— У вас есть номер её карточки социального страхования? — поинтересовался он.
— Да, есть. — Студентка протараторила ему номер, который он тут же записал в блокнот, бывший всегда наготове в заднем кармане его брюк.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Я высоко оцениваю вашу помощь.
Ник Карран повесил трубку и некоторое время в задумчивости стоял на тротуаре, просчитывая следующий свой шаг. Ему хотелось как можно больше узнать о Лайзе Хоберман, и он знал, где сможет получить дальнейшую необходимую информацию. Сложность состояла в том, что он был отстранён от допуска к главной компьютерной сети управления полиции. Он был уверен, что старое кодовое слово было признано недействительным, и даже если это не произошло, он не мог позволить себе написать своё имя на дисплее. Кто бы ни работал на компьютере в это время, все увидят его фамилию в файле доступа. Следовательно, оставалось одно — он нуждался в помощнике, сообщнике, который способен держать за зубами язык.