– Вот черт!
За стеной под еле слышный женский монолог выдвигались и задвигались ящики кухонной тумбы, видимо, в поисках свечей.
Ширк-пш-ш-ш-ш… В прихожей заплясали еле заметные тени.
– Опять автоматы выбило, – мать накинула кофту и, взяв с полки ключи, направилась к двери.
Иван двинулся следом, светящаяся точка дверного глазка, словно путевая звезда, звала его за собой.
Двойное вращение ключа, поворот ручки и… женщина в страхе отшатнулась от открывшейся двери. На пороге, преграждая выход из квартиры, застыла длинная сутулая тень.
«Черный!!!»
Сердце Ивана сжалось. Поджарый силуэт монстра легко узнавался в светлом дверном проеме. Мутант осклабился и, пробурчав что-то невразумительное, переступил через порог. До начала следующего дня оставалось чуть менее пяти часов…
* * *
Всплеск адреналина заставил мужчину подняться. Потрескавшиеся пальцы крепко обхватили запястье хирурга.
– Держите его! – резиновая кисть врача дико извивалась. – Привяжите больного к столу!
Навалившийся неизвестно откуда груз опрокинул человека назад. Грубые ремни стянули грудь и плотно притянули пациента к блестящей металлической поверхности.
– Они идут! – ужас застыл в широко раскрытых глазах оперируемого. – «Черные» обошли ВДНХ!
Неимоверно набухшие от напряжения вены, казалось, вот-вот лопнут, зальют помещение кровью.
– Бегите! – больной забился в диких конвульсиях. – Бегите! Нужно срочно уходить!!!
Мощный удар оборвал крики, ввергнув человека в беспамятство.
* * *
Долговязый силуэт, словно сплетенный из толстых ветвей черного дерева, медленно приближался к Ивану.
– Не беги… – прошептал на ухо сухой шелестящий голос. – Посмотри в лицо своей судьбе…
Широко открытые темные глаза без зрачков жадно искали Ванин взгляд.
– Ну же… – непропорционально широкая четырехпалая ладонь обхватила мужчину за голову и потянула его к себе. – Ну же!
Яркая вспышка вернула Ивана в реальность.
– Фуф, – по телу игромана пробежала мелкая дрожь. «Это ж надо было спутать Емельяна с “черным”!»
Друг детства заявился просто – без какого-либо предупреждения. Будто и не было шестилетнего отрезка тишины да вакуума в общении с товарищем. Приветливо поздоровавшись, гость подождал, пока глаза привыкнут к зажегшемуся свету, после чего протянул хозяевам большой черносливовый торт.
– Прохладно нынче, – проговорил он, будто ежась от холода. – Дай, думаю, зайду, погреюсь. Мне до гнезда семейного еще чапать и чапать. Не откажите в любезности, приютите.
Чаепитие продолжалось недолго. Заглотив треть принесенного угощения и выпив несколько кружек обжигающего напитка, Емеля засобирался домой.