– Нравится тебе здесь работать? – однажды спросил Штык у Глебки.
– А какая разница, дядя Штык? Кушать все равно хочется. Да и мамка болеет. А где я патроны смогу раздобыть на лекарства? В сталкеры из-за возраста не возьмут, а на ферме за норму выработки можно хоть целыми сутками горбатиться, все равно нужную сумму не накопишь.
Вот такая жизнь у юного поколения после Катастрофы. Дети подземелья, блин…
Передышка наступила лишь к полудню, а после обеда людской поток и вовсе схлынул. Сейчас в столовой постоялого двора «Сам зашел» было занято всего два стола. Столы были длинные, сколоченные из широких досок. Это сначала (больше по дурости) Штык в своей столовке пластиковые столики поставил: сталкеры с поверхности из какой-то кафешки притащили. Но оказались они недолговечными: подвыпившие клиенты во время вспыхивавших драк любили этими столами друг друга по башке бить. Черепушке хоть бы хны (что с ней сделается – это же кость), а вот хлипкая мебель разламывалась – только в путь. Поэтому плюнул Штык на имидж, да и заказал вот такие гробы. Бейте теперь друг друга, люди добрые, не жалко. Если только поднять сумеете.
И вот теперь за одним из столов, тем, что ближе к выходу, расположилась группа паломников. Как понял Штык из обрывочных фраз, которыми перекидывались между собой странники, направлялись они куда-то на северные станции, чтобы услышать слово истины из уст появившегося там мессии по имени Малахия. Косматые, небритые, одетые в балахоны болотного цвета, паломники вызывали у Штыка отвращение и неприязнь. Но, как известно, патроны не пахнут. Ради выручки, если понадобится, и крысо-варану будешь улыбаться.
За главного у них был высокий тощий дядька неопределенного возраста с козлиной бородкой и неприятными, постоянно бегающими острыми глазенками. Появившись со своей кодлой на постоялом дворе, он долго и нудно говорил Штыку про пищу духовную, помощь ближнему и прочую чушь. Но когда понял, что на халяву здесь пожрать не получится, тяжело вздохнул, достал из притороченного к поясу кошелька патроны и рассчитался. Сейчас путники сосредоточенно вкушали грибную похлебку, тушенную в водорослях свинину (фирменное блюдо шеф-повара Эдика) и чай.
Когда Данька убирал миски со стола паломников, один из них, чернявый мужик лет сорока, вытащил откуда-то из складок своего балахона амулет – клык краснозубки на шнурке – и хотел повесить мальчишке на шею.
Тут же рядом со столом материализовался вышибала Штопор.
Перехватив руку мужика и ткнув того в бок дубинкой, он недобро произнес:
– Убери руки от пацана. Если мы соблюдаем нейтралитет, это еще не значит, что мы позволим нашим людям мозги пудрить. На прошлой неделе умники вроде вас из «Сторожевой башни» тоже пытались нам лапшу на уши вешать. Через час вылетели со станции без права транзита. Так что держи свои цацки при себе.