– Дурак-человек, – раздалось с другой.
– Так и жил бы себе Петя да в ус не дул, кабы не повстречалось ему на пути Зло. «Какой миленький, – подумало оно. – Какой красивенький… И как это я раньше его не приметило? – Зло пристально вглядывалось в юношу. – Такой в быту всегда пригодится: и гвоздь забить сумеет, и колышек для палатки выстругать. Прелесть просто. А если еще и патроны в кармане водятся… – табун мечтаний сорвался с места и принялся нарезать круги в голове Зла. – Ух! Каков подарочек».
С этого дня Зло старалось всюду следовать за юношей, всячески обращать на себя внимание: то в толпе локтем коснется, то в очереди за водой лукавый взгляд бросит. Однажды, пронося мимо него таз с бельем, Зло споткнулось и мокрые вещи вывалились прямо на платформу. Юноша не мог не помочь – опустившись на колени, он тут же принялся собирать упавшие тряпки. Бюстгальтер третьего размера, случайно попавший в руки Пети, заставил его покраснеть. Зло специально утащило этот артефакт у своей соседки, чтобы охмурить юношу. Зло с благодарностью приняло тазик с собранным бельем и, сославшись на внезапную боль в лодыжке, попросилось к Пете, зная, что палатка юноши недалеко. «Полежу немного, боль и отпустит». Согласился Петя, не углядел худого в словах Зла. Взвалил его на плечи да принес домой…
– От лиса-то, от лиса! – снова не выдержал кто-то из работяг. – Не ехидна ли?!
Но, вовремя спохватившись, что говорит вслух, мужчина замолк.
– В палатке нога начала болеть куда сильнее. В довершение к этому еще и дрожь непонятная в теле появилась. «Худо мне, Петя, – прошептало Зло, плотнее пододвигаясь к юноше. – Холодно очень». Гостеприимный хозяин попытался высвободиться и укрыть его одеялом, но Зло стянуло с себя кофту и, жадно поцеловав юношу, прижалось к нему всем телом. Внутри ослабевшего Пети что-то дрогнуло, он, словно в забытьи, повалился на матрац. Плотный клубок из сплетенных тел заворочался под теплым одеялом – и не стало больше юноши Пети, а вместо него с утра на работы вышел мужчина Пётр.
Ночь за ночью Зло привязывало его к себе, пытаясь максимально заполнить жизнь мужчины. Почти все свободное время они проводили в общей уже палатке. Никогда еще Пётр не уходил с работы в таком приподнятом расположении духа и не являлся на службу со столь большим опозданием…
– Конечно, с жинкой-то куда интереснее время коротать, чем с мужиками.
– Фёдор, замолчишь ты когда-нибудь? Хватит бубнить, не слышно же ничего.
– Друзья никак не могли понять, что с ним творится: открытый, вроде, человек, радушный, а тут бац! – особняком стоит, приятелей чурается: ни стаканчик пропустить после дня трудового, ни за жизнь разговор завести… Захворал, может? Чтобы внести хоть какую-то ясность и отмести пустые подозрения, в палатку к Петру однажды наведался бригадир…