Дед скулит: да, тебя-то не достать, а я как же? Что говоришь? Побоится Репка с тобой из-за меня ссориться? Ох, Жученька… то есть, Ванюша, конечно, прости старика… Илюшка, он же бешеный! Да и сильно мне на том свете поможет, если ты моего убийцу следом отправишь?
Задумался Жучка. Как ни крути, а в чем-то прав Дед выходит. Да и сталкера известного во врагах иметь совсем не фонтан. Он же идейный, а такие хуже всего. Не сидеть же теперь из-за него на Китае безвылазно. И потом, отчаянный парень, которому терять нечего, и там дотянуться может… Ладно, говорит, уболтал, речистый. Сперва мы с тобой Репку уберем, а уж потом…
Замахал Дед руками: что ты, что ты, Ванюша! Не помощник я в таком деле! Стар, слаб, и потом, у нас тут Илюшку разве что на руках не носят. Если хоть малейшая ниточка ко мне потянется – пиши пропало. Убить, может, не убьют, а со станции точно погонят и «Универмаг» отберут. Куда я пойду? Кому нищий старик нужен?
Жучка его успокаивает: не ссы, Макарыч, не потянется. Я тоже не дурак, подставляться не хочу. Есть у нас на Китае пара отмороженных, братья Огородниковы. Им что человека прибить, что крысу… Ты только устрой так, чтоб Репка в ближайшие день-два на поверхность вышел, да мне весточку передай, и спи спокойно. Ну кто удивится, если сталкер из рейда не вернется?
Сказал так Жучка, хлопнул покровительственно по плечу Деда, да и пошел себе, насвистывая, по своим делам. А Дед пригорюнился. Вот ведь судьба-злодейка! Еще с утра был он сам себе хозяин и, почитай, на Кузнецком центральный человек, с которым начстанции при встрече первым здоровается, а теперь? Ни патронов, ни внучки, ни Репки, а сам до конца жизни от непредсказуемого зятька зависишь… Рассказать все Илье да люду станционному? А толку? Репин, конечно, парень хоть куда, но ведь таких деньжищ у сталкера отродясь не водилось. А если и набрать всем миром, то не станет же Репка безвылазно сидеть на станции и тестя караулить. Сталкера поверхность кормит. Уйдет – а Жучка со своими… как их, дьяволов… обмороженными, в общем, тут как тут. А уж если погибнет Илья…
Вышел Макарыч в расстройстве из «Универмага», глядь – а навстречу Репка топает, легок на помине. Как увидел Деда, заулыбался по привычке, шагнул было навстречу. Да потом вспомнил, видно, вчерашнюю ссору, нахмурился и отвернулся. И кольнула тогда сердце старого торговца черная обида. Вспомнил и он, как сталкер накануне его на всю станцию по матушке величал, как обещал другого скупщика для хабара найти. А вспомнив, решился.
Окликнул Дед Репку, а когда подошел тот, все так же хмурясь, повинился перед ним. Дескать, был неправ вчера, понял и осознал. Не держи зла, мил-друг Илюша. Так и быть, отдам тебе внучку-кровиночку. Хочу только, чтоб свадьба ваша была всем свадьбам свадьба. Чтобы на всю станцию пир горой! Чтобы люди о нем еще долго вспоминали! Закусок, дескать, я обеспечу, а ты бы со своей стороны расстарался, добыл несколько бутылок алкоголя довоенного? Да не водки какой-нибудь, а чего поинтереснее – виски там, коньяка или рома. На худой конец, текилы. Тебе ж оно проще пареной репы. Ну, договорились?