Мать Ивана дед вытащил из опрокинутого ударной волной рейсового автобуса, совсем рядом с Петербургом, усадил на броню и увез в расположение своей части. В это время за их спинами принимал смертельные удары погибающий мегаполис. Только потом пришел черед слез и истерик, жадных глотков воздуха, утробного хрипа, попыток сбежать в город, которого не стало. Но время – безжалостный и равнодушный циник с острым скальпелем в руках. И инструментом этим он профессионально отсекает прошлое.
Прошли годы, молодая девушка встретила своего мужчину и совсем скоро родила ему сына, которого назвали Иваном. После рождения дочери Ксении и второго сына – Даньки, погиб на охоте отец детей. И снова: слезы в подушку, прижатые к груди колени, всхлипы по ночам, дети, заботы, обыденность, дождь в жестяной подоконник.
Колония поселенцев прожила в расположении батальона недолго, вытесненная наступающей от Питера радиацией. Новой обителью уцелевших стала другая войсковая часть, расположенная рядом с поселком Лехтуси. Этот объект должен был сгореть одним из первых, предупредив страну о нападении, но противоракетный щит сумел уберечь небольшой кусочек Ленобласти. С местными договорились быстро. Долго не думали, погрузили пожитки в грузовики и переселились. Благо на новом месте имелась котельная, мощный дизель-генератор, питавший в прошлом «Воронеж-М», и даже свой собственный пункт ГСМ. Живи – не хочу.
Все бы хорошо, но куда же без ложки дегтя? Наряд в небольшом здании на окраине поселка. То ли бывший склад, то ли жилой фонд служащих части, уже и не вспомнишь. Два этажа выстуженных коридоров и темных, забытых всеми божествами закутков, соединенных лестничным пролетом. Проживать в этих неуютных помещениях никто не собирался, для этих целей имелась сама войсковая часть, обнесенная заново отстроенным забором. Ненужные площади пустовали и простаивали, но так как здание находилось на узком перешейке, перекрывая собой одну из лазеек к Лехтуси, было решено организовать там дежурство трех вахтенных с непривычным пятидневным распорядком.
Первое время дежурство «на отшибе» считалось местом теплым. Лежи себе на кровати, по ночам прогуливайся по пустым коридорам да поглядывай в окна. Это тебе не по окрестным лесам шастать или в минус тридцать на вышке бдеть. Но вот несколько лет назад поползли от этого заброшенного закутка странные, пугающие слухи. Начало было тихим и незаметным, словно убийца, крадущийся в темноте пустого коридора. Дежурные рассказывали о душных снах, непоследовательных в своем безумии кошмарах. Наутро – неподъемная, будто с похмелья, голова и измятая мокрая подушка. Постоянное выматывающее напряжение.