Кроме гуннских вторжений и набегов на Балканы, главные события начала V в. в той или иной степени были связаны с христологическим вопросом, иными словами, с тем, как в личности Иисуса Христа сочетаются божественный и человеческий аспекты. В первой половине V в. этот вопрос расколол христианское население Восточной империи, где теологическая проблема осложнялась борьбой между церковными властями, особенно между главами Александрийской и Константинопольской церквей. Одну крайность представляли несторианцы, сторонники патриарха Нестория из Константинополя (428–431), который был последователем Антиохийской школы теологов и настаивал на строгом разделении божественной и человеческой сущностей Христа. Главными антагонистами Нестория были александрийские патриархи Кирилл (412–444) и Диоскор (444–451), утверждавшие, что в воплощенном в человеческий облик Христе две сущности объединились в одну – божественно-человеческую. Доктрина единой сущности – монофизитизм – одержала верх над несторианством на III Вселенском соборе в Эфесе в 431 г. и еще раз – в 449 г.
Вскоре после первого из них Несторий отправился в ссылку, во время которой написал труд Book of Heraclide, в котором он защищал свои взгляды. Книга сохранилась в сирийском переводе. После смерти Феодосия II к власти пришел его преемник Маркиан (Марциан) (450–458), супруг принцессы Пульхерии. По его инициативе после консультаций с папой Львом I (440–461) в 451 г. был созван IV Вселенский собор в Халкидоне. Он подтвердил осуждение несторианства, продолжавшего существовать только за пределами империи, и объявил, что даже после воплощения в человеческий облик Христос был един в двух сущностях. Эта компромиссная формула практически ничего не решила, и в течение двух следующих столетий споры относительно монофизитизма оставались главной религиозной и политической темой на востоке страны и в отношениях между Востоком и Западом.
Тем временем Восток, особенно Балканский полуостров, сильно страдал от гуннского вторжения и крупной дани, выплачиваемой гуннам, в соответствии с разными договорами, заключенными с ними восточным правительством. Тем не менее это правительство было достаточно сильным, чтобы не дать гуннам и их союзникам-варварам основать варварские царства на своей территории. Иная ситуация сложилась на Западе во время правления Валентиниана III. Здесь правительство было слабым в военном отношении и не могло защитить себя против бесчисленных врагов-варваров, не прибегая к помощи гуннских или германских вспомогательных частей. Реальная власть принадлежала даже не императору, а главнокомандующему вооруженными силами, magister utriusque militia, обычно отличавшемуся от прочих военачальников титулом патриция. В начале правления Валентиниана III магистром на Западе был Феликс, но в 430 г. он был убит, и его преемником стал Аэций. Как говорилось раньше, Аэция еще во время правления Гонория отправили заложником к гуннскому двору. После своего освобождения Аэций мог использовать гуннские войска там, где считал нужным, даже против правительства в Равенне. Поэтому в 432 г., когда регентша Галла Плацидия пожелала сместить его, Аэций при поддержке гуннского контингента сумел настоять на своем возвращении на должность. В других случаях Аэций смог позвать гуннов на помощь против германских врагов империи, против бургундов в 436 г. и против вестготов в 437 г. Деяния Аэция воспеты в нескольких поэмах его современником Меробавдом.