Девять месяцев пролетели незаметно.
Перед родами молодая мамочка сильно переживала, но процесс прошел на удивление легко: быстро, в особенности для первородящей, и почти безболезненно. Тиренкам-повитухам не пришлось поить княгиню традиционным степным обезболивающим и укрепляющим отваром, а приглашенный Целитель чуть не уснул. На лекаре настоял мечущийся в соседней комнате отец:
– Ничего, Пиренгул, Низарин. – Мать Гелинии все-таки соизволила явиться на такое событие. Обычно она дочь игнорировала. Впрочем, это чувство у них было взаимным. – Не обеднеем. В обычаях моего народа рожать в присутствии Целителя. Да вы садитесь! – Рус показал на удобные округлые диваны. Они находились в «золотой» гостиной – овальной, смежной с супружеской спальней, где сейчас, по представлениям Руса, тужилась Гелиния. – А то я сам как в муравейник залез… Вина, уважаемая Низарин?
– Не откажусь, – ответила теща, кокетливо улыбнувшись и скромно потупив глазки.
– Да успокойся ты, Рус! – воскликнул совершенно уверенный в себе тесть. По крайней мере, выглядел он таковым. – Гелингин – баба здоровая, тем более маг-подмастерье. Уж с таким плевым делом – справится!
Низарин, оглядев мужа с ног до головы взглядом, в котором явно читалось: «А ты сам-то пробовал? Плевое дело?!» – промолчала, как истинная тиренка, живущая по заветам Предков, и изящно отведала красного вина из смешного бокала с длинной ножкой, невесть откуда появившегося у нее в руке, – это уже по-архейски, по обычаям просвещенных земель. Слуги – Рус с удивлением насчитал аж четырех – держались незаметно.
«Блин, настоящий дворец, в натуре!» – почему-то возмутился он.
Хотя понятно почему: во-первых, волновался так, как не переживал никогда в жизни; во-вторых, он еще помнил дом абсолютно пустым, если не считать его и Гелинию внутри этого большого здания. И та пустота удивительным образом не давила, была теплой, благожелательной. Тогда дом казался живым. Он, конечно, и сейчас оставался таковым, а с активированными узорами – даже более того, однако… по мнению высокомерных, но, хвала богам, сгинувших каганов, «толпа грязных людишек, вечно снующих туда-сюда» не давала в этом убедиться.
Задремавший под натужные стоны роженицы Терентий проснулся от богатырского крика младенца. Посмотрел, как ловко действуют повитухи, и даже не пошевелился, чтобы помочь. Опытные тиренки все делали правильно, а сияющая мамочка могла послужить натурщицей для сюжета «счастливая женщина». Целитель вгляделся в орущего малыша. «Здоров», – определил через пару мгновений и… не стал вставлять в ауру «младенческую силу» – тайную целительскую структуру, укрепляющую защитные силы человека.