— Ты заболел?
— Вроде того. Похмелье. До четырех утра распивал «Мейкерз марк».
— По крайней мере, ты выбрал приличный бурбон.
Трентон нахмурился:
— Валяй начинай.
— Что?
— Речь про то, что мы должны остаться друзьями.
Я снова скрестила руки и почувствовала, как запылали щеки.
— Я не сомневалась, что ты вчера нахлебался воды из унитаза… теперь я знаю, что ты ею злоупотребляешь.
— Только моя девушка может провести такое отвратительное сравнение и тем не менее остаться сексуальной.
— Да неужели? Твоя девушка? Ты ведь только что попросил меня порвать с тобой!
— Кэми, вряд ли люди могут «порвать» после старших классов… — сказал он, прикладывая ладонь к виску.
— У тебя болит голова? — спросила я, а потом взяла яблоко из вазы с пластмассовыми фруктами и бросила ему в голову.
— Хватит, Кэми! — Он пригнулся. — Проклятье!
— Слушай новости, Трентон Мэддокс! — сказала я, хватая банан. — Ты никого не убьешь за то, что притронулись ко мне, если только я того не захочу. И даже тогда я сама кого-нибудь убью! Понял?
Я кинула в него бананом, он скрестил руки, и фрукт рикошетом отскочил на пол.
— Ну хватит, детка. Я себя и так погано чувствую.
Я взяла апельсин.
— Ты больше не уйдешь из моей квартиры в бешенстве и не будешь хлопать долбаной дверью! — Я прицелилась и попала ему прямо в голову.
— Хорошо! — Он кивнул, вздрогнул и вытянул руки, защищаясь. — Хорошо!
Я подняла виноградную гроздь.
— И наутро после своего мерзкого поведения больше не станешь предлагать мне бросить твою глупую пьяную задницу! — прокричала я, отчетливо выделяя каждый слог.
Затем я бросила виноград, и Трентон поймал его на уровне живота.
— Ты передо мной извинишься, а потом будешь невероятно мил со мной весь день! И купишь мне пончиков!
Трентон обвел взглядом разбросанные по полу фрукты, потом вздохнул и посмотрел на меня.
— Кэми, я так люблю тебя.
Я задержала на нем взгляд, удивленная и польщенная одновременно.
— Я скоро вернусь. Принесу тебе воды и аспирина.
— Ты же тоже меня любишь! — полушутливо крикнул он мне вслед.
Я остановилась, развернулась на каблуках и широким шагом направилась обратно в зал. Села верхом ему на колени, обхватила ладонями его лицо и улыбнулась, пристально глядя в эти золотисто-карие глаза:
— Я тоже тебя люблю.
— Ты не шутишь? — просиял он.
Я наклонилась и поцеловала его, он оттолкнулся от пола, и мы закружились.