Про Бабаку Косточкину (Никольская) - страница 87
Позже она рассказывала, что приглядела меня давно. Но всё никак не решалась заговорить. Просто набралась однажды храбрости и спросила первое, что пришло на ум. На самом деле она, конечно, знала, из какого я подъезда и даже из какой квартиры. Просто она вообще у нас такая — деликатная… Самая лучшая и деликатная на свете. Бабака-наша-любимая-Косточкина!
— Может, обойдётся, пап?
Папа молчит, и лицо у него подёргивается.
И тут я понял. Он действительно решил её отдать.
Окончательно.
Бесповоротно.
И что бы я сейчас ни говорил, решения своего он не изменит. Аделаида ему гораздо важнее, чем Бабака. Чем я.
Я вдруг почувствовал, что уже заранее не люблю Аделаиду. Эту Аделаиду Степановну Косточкину! Что мне от неё? Какой прок?
И почему все считают, что я её обязан любить? Лишь потому, что она будет моей сестрой?
А меня вообще спрашивали, хочу я этого или нет? И мама сейчас из-за неё мучается, смеётся снежно-королевским смехом. Зачем она вообще нужна? И где будет жить? Папа предлагает мой стол в угол сдвинуть, чтобы её кроватка вошла. Но мне самому у окна нравится, понимаете?
— Постыдился бы, — говорит Бабака.
Она стоит перед самым моим носом и читает мои мысли. Терпеть не могу, когда она так делает! Исподтишка.
— Аделаиде там сейчас знаешь каково? А ты… не ожидала от тебя такого. — Бабака глядит на меня волком. С отчуждением.
— А чего они все? Тебя хотят отдать!
— Ничего тут не попишешь.
— Как? Ты что же, хочешь от нас уйти?
— Какая разница — хочу, не хочу. Надо значит надо. А ты свои чёрные мысли гони. А то они тебе голову разъедят. И сердце, понял?
— Как это? — ужасаюсь я.
— Как ржавчина — утюг или велосипед. Ты за меня не переживай, мальчик. Сам знаешь, я нигде не пропаду.
Вот! Она меня уже каким-то «мальчиком» зовёт!
— Она нигде не пропадёт, — банановым голоском поддакивает папа. — А мы тебя навещать, Бабаконька, будем. По субботам.
— Но пару-то дней я ещё поживу тут, до выписки?
— Живи, Бабаконька, живи сколько хочешь. Пока Аделаида Степановна не приехали-с…
Аделаида Степановна Косточкина родилась на следующий день — 14 июня в 14:00. Вес и рост у неё был почти как у кулька с пряниками — 2900 г и 48 см.
— Дюймовочка! — радостно сказала мама по телефону, и папа разрыдался от счастья.
Потом мы с папой и Бабакой сварили бульон, купили розы и пошли в роддом. Розы кололись, а в роддом нас не пустили. Цветы с бульоном мы передали с нянечкой, а маму посмотрели в окно, с улицы. Она показывала нам Аделаиду, но окно было заколочено и на четвёртом этаже. Кроме какого-то розового пятна, я ничего не увидел. Бабака стояла рядом со мной и громко лаяла.