Куинси крепко зажмурил глаза и потер переносицу там, где напряжение сказывалось больше всего, пытаясь выдавить глаза из орбит.
– А соседи? Они что-нибудь видели?
– Видели двух полицейских, которые весь вечер просидели в гражданской машине. Один из них выглядел спящим.
– Когда предположительно был убит Харрисон?
– В шесть часов вечера. Бекетт, скорее всего, застрелил его в самом начале смены, когда Харрисон только забрался в машину.
– А машина наблюдения последний раз вышла в эфир в час ночи?
– Именно. Диффорд связался с нами после двенадцати ночи. Так что все произошло между полуночью и двумя часами ночи.
– Отлично. Национальную гвардию предупредили?
– Ты что, шутишь? Каждый, кто в состоянии двигаться, уже ищет Джима Бекетта. Мы полностью закрыли пятидесятимильную зону вокруг места преступления. Фото Саманты Уильямс были разосланы во все газеты и на все телестанции страны. Скоро ее мордашка будет красоваться на всех молочных пакетах.
– Для начала не так уж плохо.
– Мы достанем его, Куинси. Как, черт возьми, он умудрится спрятать четырехлетнего ребенка? Нет, здесь он явно прокололся, и мы ухватим его за задницу.
– Ну-ну…
Было видно, что эти слова не убедили Куинси. Откинувшись на стуле, он стал рассматривать светлый потолок, покрашенный дешевой белой краской – такой потолок можно было бы использовать как доску для дартса долгими нудными вечерами, и не исключено, что так его и использовали. Встроенный свет только усилил давление у него в висках. Иногда агент настолько уставал, что готов был оторвать себе голову и спустить ее в туалет; тем не менее он продолжал работать. У него явно не все в порядке с головой…
– Хочешь, подкину несколько идей?
Он специально произнес эту фразу как вопрос, потому что формально оперативная группа подчинялась Хоулихану, и Куинси не хотел, чтобы кто-то подумал, что он лезет не в свои дела. Межведомственная координация расследований даже в идеальных условиях была непростым делом, не говоря уже о такой ситуации, как сейчас, – люди не спали целую ночь, и создавалось впечатление, что преступление совершили прямо у них на глазах.
– Что ж, ты у нас здесь самый умный. Если у тебя есть секрет, который поможет арестовать Джима Бекетта, то не стесняйся, говори. Мы больше не можем позволить себе происшествий, подобных сегодняшнему.
В голосе Хоулихана слышались горечь и напряжение, которые испытывали все присутствующие. За свою карьеру Куинси сам лично видел, как погибли восемь полицейских и два очень хороших агента ФБР. А сколько раз он слышал прощальный салют почетного караула? Но проще от этого не становилось. Агент все еще воспринимал каждую смерть как личное оскорбление.