– Я говорю, что работаю, да еще книгу пишу, он тогда тоже вот как ты – дескать, ни строчки еще не написала, а раздулась уже вся! В смысле от гордости, – пояснила Алка, заметив, что подруга окинула критическим взором ее монументальную фигуру. – Да еще про кабачки эти треклятые ввернул! – возмущалась Алка. – Я, конечно, ответила, тут и началось. И дом я совершенно забросила со своей работой, и ему внимания не уделяю. У парней своя жизнь, им не до нас. Раньше, говорит, хоть Гаврик был, все-таки домой придешь, кто-то радуется, а теперь и его нет.
Гаврик был немецкой овчаркой. Два года назад, когда Петюнчик попал в криминальную историю, собаку похитили и убили бандиты.
– Давай, говорит, хоть собаку заведем, – продолжала Алка, – кошки ему, видишь ли, мало! Да попугай еще есть… В общем, я не позволила – некогда со щенком возиться.
– Собаку, говоришь, – протянула Надежда, соображая, что у нее появилась возможность сделать приятное Петюнчику и заодно малость приструнить Алку. – Ну-ну… В общем, скажи этой Ларисе Павловне, что я книгу пишу, тебя, в конце концов, это совершенно ни к чему не обяжет. Потому что больше уж я не знаю, что и придумать.
– Да уж, правду ей не скажешь, – издевалась Алка. – Кто ты есть? Детектив-любитель. Расследуешь криминальные истории просто из любви к искусству. Не надо тебе ни денег, ни славы…
– Что в этом плохого? – холодно спросила Надежда.
– Непонятно только, во имя чего ты стараешься.
Надежда прекрасно знала, что старается она во имя собственного любопытства, которое не дает ей спокойно жить. Но Алке она ни за что в этом не признается.
– Тебе знакомо такое понятие, как торжество справедливости? – поинтересовалась она.
– Что? – Алка захохотала. – Торжество справедливости? Ты серьезно? Ты влезаешь в чужие дела во имя торжества справедливости?
– Не понимаю, отчего ты так веселишься, – хладнокровно ответила Надежда. – Ты – учитель русского языка и литературы, тебе по должности и по призванию положено вкладывать в детские головы разумное, доброе, вечное. И внушать им веру в светлые идеалы, которой буквально пропитана вся классическая литература девятнадцатого века. Отчего же ты не веришь, что справедливость должна восторжествовать?
Удар был нанесен мастерски. Алка страшно гордилась своей профессией, она считала, да и другие это признавали, что учитель она хороший. И получалось, раз она смеется над Надеждой, то и сама не верит в то, чему учит детей. Стало быть, она лицемерка и плохой педагог.
Надежда еще раз взглянула на подругу и поняла, что она все правильно рассчитала. Той нечего было сказать, а это дорогого стоит, поскольку Алла Владимировна Тимофеева относилась к разряду тех людей, которым всегда есть что сказать и рот заткнуть очень непросто.