Откуда зародилась в душе Кошелева эта тревога? Может быть, от осознания, что даже самый удачный брак, словно неизведанная горная река, таит в себе множество подводных камней? А может, оттого, что за время, проведенное с молодой женой в Нижне-Камчатске, пришел Павел Иванович к нерадостному выводу: славная, милая, предупредительная Елизавета Яковлевна, тепло встречающая генерала из поездок по огромному, вверенному его заботам краю, пекущаяся о здоровье и честном имени мужа, сердцем остается не то чтобы холодна, но как-то далека от него?..
Еще больше укрепила Павла Ивановича в его тревогах и догадках нынешняя сцена со слезами и мигренью, случившаяся посереди бала, устроенного Кошелевым в честь примирения участников первого кругосветного вояжа. Примирение это, если говорить без ложной скромности, — прямая заслуга губернатора, исполнившего ныне давний наказ старинного друга своей семьи и морского министра адмирала Мордвинова, просившего его, Кошелева, обеспечить всемерное содействие первой экспедиции россиян вокруг света.
А началось все с письма полномочного посланника его императорского величества камергера Резанова, которое доставил генералу приказчик Плотников.
«Имею я крайнюю нужду видеться с вашим превосходительством и по высочайше вверенным мне от Государя Императора поручениям получить нужное от вас, как начальника края, пособие, — писал Резанов. — У меня на корабле взбунтовались в пути морские офицеры. Вы не можете себе представить, сколь много я вытерпел огорчения и насилу мог с буйными умами дойти до отечества. Сколь ни прискорбно мне, соверша столь многотрудный путь, остановить экспедицию, но при всем моем усердии не могу я исполнить японского посольства и особливо, когда одни наглости офицеров могут произвести неудачу и расстроить навсегда государственные виды. Я решил отправиться к Государю и ожидаю только вас, чтобы сдать, как начальствующему краем, всю вверенную мне экспедицию…»
Прочитав послание, Павел Иванович ясно уразумел лишь одно: распря эта — конец мечтам россиян обойти наконец-то вокруг света. Это крах надежд адмирала Мордвинова и сотен многих других моряков, чаявших совершить сей подвиг. И одно это понимание, а не страх за возможную немилость государя к нему, не сумевшему воспрепятствовать бунтовщикам, побудило Кошелева действовать решительно.
«Неожиданность — залог успеха», — как-то прочитал в своем «Оракуле» генерал. Так же любил говорить и старик Суворов, коего почитал Павел Иванович как своего наставника. Кошелев поднял в ружье роту гренадер во главе с преданным капитаном Федотовым и выступил из Нижне-Камчатска.