Это желание так завладело девушкой, что, когда, словно кости лося под палицей умелого охотника, хрустнули крепкие дверные доски, неустрашимая Айакаханн закрыла глаза.
Что произошло потом, индианка поняла плохо: вместо победного вопля тлинкитов в казарме раздался вдруг такой грохот, будто Акан опустил небо на землю. Айакаханн сорвалась вниз. При падении она ударилась о камень, но, не чувствуя боли, рывком поднялась и нырнула в чащу.
…Грохот, так напугавший Подругу Огня, был не божьим промыслом, а выстрелом единорога.
Когда нападающие плотной толпой ворвались в казарму, Василий Медведников в разорванной, окровавленной рубахе, взлохмаченный и дикий, поднес факел к запальному отверстию пушки.
Заряд картечи смел не только первые ряды колошей, но и двух алеутов, не успевших отпрянуть в сторону. Грохот выстрела почти слился с предсмертными возгласами индейцев. Но Медведников уже не слышал и не замечал ничего. Он потерял счет и времени, и соратникам, и своим собственным ранам, зная только одно дело — убивать врага. Василий не увидел, как пали, истекая кровью, Тумакаев и Шанин. Не угадал он и собственного смертного часа…
Когда начальник заселения склонился над единорогом, заряжая его очередным картузом с порохом, пришлый матрос Смит хладнокровно выстрелил ему в затылок.
7
Хорошо начинался для Абросима Плотникова этот денек. Необычный для здешних мест, ясный, погожий. Да к тому же праздничный — воскресенье.
Выйдя в час пополудни из ворот Архангельской крепости, Абросим шагал по тропе, ведущей к речке, и улыбался солнцу — первому после постылых дождей и туманов. Да и все кругом, словно следуя Божьей заповеди, радовалось желанному теплу и свету. Как купола церквей, золотились ледяные вершины окрестных гор. Сочно зеленели обступившие тропу мхи, папоротники, хвощи, так и приглашая прилечь, понежиться.
Плотников охотно прикорнул бы где-нибудь на солнышке, но уж больно строг начальник — Василий Медведников. Узнает — не сносить головы! Для него что праздник, что будни — все одно: сидеть сложа руки никому не даст. Вот и нынче: баб да девок в лес по ягоды снарядил, промышленных же кого к заливу отправил — рыбу удить, кого оставил частокол городить. А ему, Абросиму, дал наказ особый: проверить на речке запруды, три недели назад порушенные каким-то злоумышленником и с трудом восстановленные поселенцами. Дальше всех отослал, как самого молодого…
Что ж, хотя Абросиму и сподручней было бы в крепости остаться, однако за поручение он на Медведникова обиду не держит. Плотников и в самом деле молод. Не хромого же Кочесова или неторопкого Евглевского посылать.