Mais, non,об этом лучше не вспоминать — куда интересней дуэль вторая, недавняя, и впрямь таившая в себе опасность для всех, кто был на борту шлюпа. Тут уж без пальбы не обошлось, да к тому же не пистолетной — пушечной!
…4 июля 1804 года от Рождества Христова «Надежда», совершив тридцатипятисуточный переход от Сандвичевых островов до Камчатки, вошла в Авачинскую губу, охраняемую Тремя Братьями — исполинскими острыми камнями у стрелки утеса, замыкающего выход в океан. Для прохода в узком проливе с отвесными скалами по обеим сторонам, с незнакомым фарватером потребовалось немало времени и стараний капитана и команды. Все пассажиры шлюпа, за исключением Резанова, столпились на палубе, любуясь дикой, невиданной доселе красотой окраинной российской земли. Природа была столь величественна, что, когда показался Петропавловск, у многих вырвались слова разочарования. Порт не порт, а деревенька на берегу бухты. Даже туземные поселения на Нукагиве и в Карекокойской бухте на Сандвичевых островах выглядели значительней… И уж никто на шлюпе никак не ожидал приема, который оказала им родная земля.
Едва «Надежда» приблизилась к берегу, там взметнулись белые дымы пушек. Справа по борту просвистело несколько ядер и поднялись фонтаны. Это — не салют! Сия истина дошла даже до самого несведущего в ратном деле астронома Горнера, в испуге отпрянувшего от борта. Взбешенный Ратманов кинулся на бак и отдал приказ канонирам головной пушки отразить нападение, но после первого же ответного выстрела вмешался Крузенштерн:
— Прекратить стрельбу! Разве вы не видите, нас приняли за чужаков, Макар Иванович! Оно и не мудрено. Идем-то мы под компанейским флагом… А его в зрительную трубу легко принять за иноземный… Убеждал ведь Ханыкова с Румянцевым, что под родным Андреевским будет спокойней! Ан нет, не вняли… Распорядитесь передать на берег сигнал о принадлежности корабля российскому флоту и прикажите снять это… торговое полотнище… Поднимите Андреевский флаг!
Вскоре над мостиком взвился дымовой сигнал. Один, потом другой, третий… По сигнальной книге, коей надлежит быть на каждом корабле и в каждом порту, те, кто сейчас палит по «Надежде», прочтут: «Не стрелять. Свои». Еще спустя минуту под гафель бизань-мачты взмыло большое шелковое полотнище с синим косым крестом — военно-морской флаг России.
Томительно потянулись минуты ожидания. Наконец на берегу разобрались, в чем дело, и, словно извиняясь за предыдущий залп, произвели, теперь уже холостыми, одиннадцать выстрелов — высшее по тому же Морскому уставу приветствие кораблю.