Внутри путешественников встретил коллега Жданова, профессор Федор Ипполитович Щербатской. После формальных приветствий и краткого разговора с Козловым он распорядился об устройстве гостей. Когда Георгий Филимонович поравнялся с ним, профессор прищурился, а затем удивленно вскинул брови.
– Жданов? Любезный мой, ты ли это?
Георгий Филимонович улыбнулся.
– Я и есть. Признаться, с нетерпением ждал нашей встречи. Еще в Петербурге мне сообщили, что ты направлен в Ургу.
– Торчу здесь уже третий год, – посетовал Щербатской, – правда, мне грех жаловаться – материала для работы здесь столько, что жизни не хватит, даже чтобы все прочесть. Но ходят слухи, что вскоре меня таки отправят домой.
– Слухи? Ты говоришь загадками, Федя.
– Все потом. Располагайся, отдохни с дороги, а вечером я к тебе зайду. Пропустим по стаканчику, я тебе расскажу о здешних делах, а ты со мной домашними новостями поделишься.
– Было бы знатно. Только, боюсь, новостей у меня немного – сам, как только вернулся из Ташкента, так сразу к Петру Кузьмичу и напросился. В Петербурге всего неделю пробыл, и ту всю в сборах.
– Ни слова больше! Потом все расскажешь, Жорж. Ступай.
Распрощавшись со Щербатским, Жданов занялся обустройством своего нового жилища. Выделенные ему комнаты не отличались ни размером, ни роскошью обстановки: небольшая спальня с гардеробом и рабочий кабинет, всю меблировку которых составлял письменный стол, два кресла, кровать и пара шкафов. Впрочем, с момента отъезда из Верхнеудинска у Жданова не было более комфортных условий, так что жаловаться не приходилось.
Расположив багаж и переодевшись, Георгий Филимонович тщательно записал события трех последних дней в свой походный дневник. В пути не было решительно никакой возможности делать подробные заметки – лютый мороз отбивал всякую охоту снимать рукавицы даже в прогретой походной печкой палатке. Касательно же приезда в Ургу Жданов записал так:
«Как и ожидалось, в генеральном консульстве Российской империи я нашел давнего, еще со студенческих времен приятеля Федора Щербатского. Удивительно, что мы встретились здесь, за тысячи верст от Петербургского университета, где оба преподаем на одном и том же факультете. В студенческие годы нас связывала крепкая дружба, но по их завершении судьба наша и призвание раз за разом заставляли каждого следовать своим извилистым путем. Оттого, видимо, встреча наша произошла именно здесь, в месте, куда нас обоих привела страсть ученых и исследователей. С нетерпением ожидаю вечера, чтобы побеседовать с ним».
После обеда, который накрыли в столовой консульства, Жданов решил прогуляться. Его спутники после шести дней в седлах предпочли нуждам духовным телесные – иными словами, решили как следует отоспаться. Выяснив это еще за обедом, Георгий Филимонович намеревался совершить намеченный моцион в одиночку. К некоторому его удивлению, на выходе он обнаружил Щербатского, в сопровождении двух казаков намеревавшегося покинуть консульство.