— Постарайтесь выбрать лучшую из них, милейшая, — посоветовал он. — А что касается вас, мадам, то, разумеется, вам не следует вставать с постели. Я останусь здесь на ночь, на тот случай, если произойдет еще какая-нибудь неприятность.
— Элизабет приготовит вам комнату, сударь…
«Мальчик, — подумала я с нежностью. — Ах, похоже, что этот ребенок заберет себе ту частицу моего сердца, что принадлежала раньше Жану».
— Герцог не вернулся? — спросила я с надеждой, обращаясь к Маргарите.
— Нет, милочка. Мы уж и искать его послали. Он ведь еще, наверное, не знает, что тут случилось.
Я устало прошептала:
— Меня ужасно клонит в сон… Я, наверное, усну, Маргарита.
— Да о чем речь? Спите сколько угодно. Я никому не позволю вас тревожить. Мы только перенесем вас из гостиной в спальню, но мы это тихонько сделаем, вы даже не почувствуете…
«Какой сегодня день? — подумала я, уже засыпая. — Ах, да, 18 апреля 1797 года… Боже мой, как хорошо, что наш малыш родился прямо на Пасху! Это хороший знак… Просто, можно сказать, счастливая звезда…»
С этой мыслью я и уснула.
На следующее утро, когда я проснулась, первым, что я увидела, было лицо Александра.
Он сидел рядом, держа мою руку в своих. Сидел, вероятно, довольно долго.
— Вот как, — прошептала я, улыбаясь, — вы не осмеливаетесь меня будить?
— Я был рад, что вы отдыхаете. Вы спали так сладко.
Наклонившись, он произнес:
— Ну мог ли я думать, что вернусь из Динана, уже став отцом?
— Это было сюрпризом и для меня, любовь моя. Все случилось слишком внезапно.
— Д’Арбалестье сказал, что вы сильно пострадали.
— Теперь это не важно. Я рада тому, что жива, и хочу забыть все плохое.
Помолчав, я шепотом — будто речь шла о чем-то сокровенном, тайном — спросила:
— Вы уже видели его?
— Да. Я два часа стоял у его колыбели.
— Он мужественный мальчик, правда?
— Этого и следовало ожидать. Это ребенок исключительно благородной крови.
Александр добавил, усмехаясь:
— Смесь крови де ла Тремуйлей и дю Шатлэ — по-моему, это довольно гремучая смесь, дорогая. Поглядим, что из этого выйдет.
Я молчала, прижимая его руку к своей щеке. Нельзя даже описать то, что я чувствовала в тот миг. Я была спокойна, потому что рядом был Александр. Я была необыкновенно горда, потому что родила ему сына. Наконец, я была очень счастлива, ибо отныне мы были вместе. Мы составляли теперь одну семью.
Он поцеловал мою руку, потом — с осторожностью, какой я раньше в нем не замечала, — коснулся губами моих губ.
— Спасибо, душенька, великое спасибо, — произнес он с искренней благодарностью. — Вы подарили мне великолепного сына. Подарили его именно тогда, когда он стал мне нужен. Мой отец — он так рад. Да и все вокруг очень рады. Вы принесли в Белые Липы счастье, любовь моя.