Я откинула волосы с лица. Да, вероятно, он прав… Но только как же трудно смириться с его правотой!
— Я буду страдать, — прошептала я едва слышно.
— Вы будете гордиться. Жана пора выводить в свет. Он будет писать вам. Принц расскажет вам о его успехах… Я думаю, вы никогда не пожалеете о том, что отпустили его. Если только действительно желаете ему добра.
Я молчала. Учеба в Итоне… В Виндзоре, близ Лондона. Кто знает, как отнесутся к этому во Франции, не зачислят ли Жана в списки эмигрантов — такое вполне возможно. Если это случится, он станет иностранцем у себя на родине. Да и сможет ли он приезжать сюда? Если и сможет, то с трудностями. Кроме того, я не хотела бы, чтобы мой сын находился на английской военной службе.
— Он и не будет находиться, — сказал Александр, когда я рассказала ему о своих опасениях. — В крайнем случае он будет зачислен в свиту военных при графе д’Артуа.
— Вы… вы думаете, что принц крови возьмет к себе Жана?
— А почему бы нет?
— Но ведь вы сами помните… как мы… то есть вы поступили с принцем.
— Уверяю вас, это уже забыто. Принц давно уже не страдает. Да и вообще, мне кажется, что на вас он не может сердиться долго. У него с вами связаны слишком приятные воспоминания.
Голос герцога звучал напряженно. Я опустила голову, не совсем понимая, что он хочет этим сказать и уж не упрекает ли он меня. Но он не упрекал. Он произнес — уже вполне обычно:
— Жан будет принят его высочеством, дорогая. Поверьте мне. Вы еще убедитесь, что я был прав.
Я потянулась к нему, и он поцеловал меня. Скользнув руками вдоль талии к моим плечам, он прижимал меня к себе все крепче, так, что я почти млела от близости такого сильного, горячего, уверенного мужского тела. Потом, оторвавшись на миг от моих губ, он спросил:
— Так вы приняли решение?
— Да, — прошептала я, полузакрыв глаза.
Утром я застала Жана за сборами. Он деловито укладывал свои рогатки, веревочки и прочие вещи, которые мне казались чепуховыми, но которыми он дорожил. Сабля в роскошных ножнах, подаренная графом д’Артуа, уже была готова. Я заметила, что кольцо принца Жан, не имея пока возможности косить его на пальце, повесил на цепочке себе на шею.
— Вот как? — спросила я, прислоняясь к косяку двери. — Стало быть, меня теперь спрашивать не надо?
Он взглянул на меня и решительно ответил:
— Мне надо туда поехать, ма!
— Зачем? Ты хоть спросил зачем?
— Да. Дед мне все объяснил. Мы сначала отправимся в Лондон, там меня примет мой отец. А потом поедем в Митаву…
— В Митаву? Так далеко? Это же где-то возле России?
— Да, там дед встретится с его величеством королем. А я просто буду его сопровождать.