– Дороти Смитэм, – сказала Вивьен тем строгим любящим голосом, который Долли сейчас так важно было услышать, – ты должна покинуть Лондон. Причем немедленно.
– Я не смогу.
– Сможешь. Ты должна жить.
– Но Джимми…
– Прекрати. – Вивьен взяла ее лицо в ладони. Ее глаза светились добротой. – Ты любила Джимми, и, видит Бог, он тоже тебя любил. Но ты должна меня выслушать.
В ее голосе было что-то бесконечно успокаивающее, и Долли заставила себя забыть про рев пикирующего бомбардировщика, про стрекот зениток, про то, что рядом рушатся дома и люди превращаются в кровавое месиво.
Они сидели, обнявшись, и Долли слушала, как Вивьен говорит:
– Иди на вокзал и купи билет.
Бомба взорвалась совсем близко. Вивьен на мгновение замерла, затем продолжила быстро:
– Сядь в поезд и поезжай до конечной станции. Не оглядывайся. Устройся на работу. Живи правильной жизнью.
Правильная жизнь – это то, о чем они с Джимми всегда мечтали. Будущее, деревенский дом, смеющиеся дети, довольные ухоженные куры… Слезы бежали у Долли по щекам. Вивьен тоже плакала. Она понимала, что будет скучать по Долли… они обе будут друг по дружке скучать.
– Жизнь дает тебе второй шанс, Долли. Воспользуйся им. Считай его подарком судьбы. После всего, через что ты прошла, после всех твоих утрат.
И Долли понимала: как ни трудно это принять, Вивьен права.
Больше всего хотелось выкрикнуть «Нет!», свернуться калачиком и рыдать об утраченном, о том, что все пошло не так, как они мечтали, однако Долли понимала: сдаваться нельзя. Надо жить. Так сказала Вивьен, а ей можно верить. Она столько выстрадала и все же нашла в себе силы идти дальше. Если сумела Вивьен, сумеет и Долли. Она потеряла все, но ей есть ради чего жить, она сама поставила себе цели, обрела новый смысл существования. Сейчас надо собрать все мужество, стать лучше, чем она была прежде. Долли совершала поступки, о которых стыдно вспоминать, все ее грандиозные планы оказались глупыми девчоночьими мечтами и рассыпались в прах. Однако каждый человек заслуживает второй попытки и каждый достоин прощения, даже она – так сказала Вивьен.
– Да, – проговорила Долли под новые взрывы бомб.
Лампочка заморгала, раскачиваясь на проводе, по стене метались тени. Долли вытащила чемодан, не обращая внимания на взрывы, на проникающий в комнату дым от горящих домов, на марево, от которого щипало глаза.
Вещей у нее было совсем немного, а то единственное дорогое, что хотелось бы взять с собой, в чемодан не спрячешь. При мысли о расставании с Вивьен у Долли упало сердце. Она вспомнила, что та написала в «Питере Пэне»: «Истинный друг – свет в ночи». На глаза вновь навернулись слезы.