Однако выбора не оставалось: надо уходить. Впереди ждало будущее: вторая попытка, новая жизнь. Ухватиться за новый шанс и не оглядываться. Ехать к морю, как они собирались, и начать все с чистого листа.
Она почти не слышала самолетов над крышей, падающих бомб, бьющих в небо зениток. Земля дрожала от каждого взрыва, штукатурка сыпалась с потолка, цепочка на двери дребезжала. Долли ни на что не обращала внимания. Чемодан был собран, пришло время прощаться.
При взгляде на Вивьен ее готовность вновь ослабела.
– А ты? – спросила Долли. На секунду ей подумалось, что они могли бы уехать вместе. Как ни странно, это было бы идеальное решение, единственное по-настоящему правильное. Каждая из них сыграла в этой истории свою роль; ничего бы не произошло, если бы Вивьен и Долли не встретились.
Наивная мысль, разумеется, Вивьен не нуждалась во второй попытке. У нее и так есть все, что можно пожелать. Прекрасный дом, много денег, сногсшибательная внешность… Вивьен протянула Долли приглашение миссис Николсон и сквозь слезы улыбнулась на прощание. Обе женщины знали в душе, что видятся последний раз.
– Обо мне не беспокойся. – Голос Вивьен был еле слышен в реве бомбардировщика. – У меня все будет хорошо. Я домой.
Долли крепко сжала письмо и с решительным кивком повернулась навстречу будущему, не зная, что оно сулит, но готовая встретить все, что ее ждет.
Суффолк, 2011 год
Из больницы сестры Николсон ехали в машине Айрис, и хотя по старшинству Лорел полагалось место спереди, она устроилась сзади, среди собачьей шерсти. Лорел была не только старшей сестрой, но также и знаменитостью, и ей не хотелось давать сестрам повод считать, будто она задается. Она сама выбрала заднее сиденье и, избавленная от необходимости поддерживать разговор, ушла в свои мысли.
Дождь закончился, выглянуло солнце. Ее так и подмывало расспросить Роуз о Вивьен – она уже слышала это имя, каким-то образом оно было связано с тем ужасным днем в тысяча девятьсот шестьдесят первом. Однако любопытство Айрис не знает пределов, а Лорел не была готова к допросу. Пока сестры болтали, она рассматривала пролетавшие мимо поля. Хотя окна были закрыты, Лорел почти ощущала запах свежескошенной травы и слышала крики галок. Пейзаж детства так въедается в кровь, что если спустя годы он изменился, ты по-прежнему видишь тот, привычный.
Пятьдесят лет растаяли, словно дым, и сейчас Лорел видела, как ее призрак несется мимо изгороди на зеленом велосипеде «Малверн стар», а одна из младших сестер сидит на раме. Загорелая кожа, светлые волоски на голени, царапины на коленке. Как давно это было. А кажется, будто вчера.