— Спокойно, — тихо сказала я.
— Дай мне минуту, — прошептал он.
Ему требовалась минута, чтобы восстановить свой железный контроль. И я сделала единственное, до чего могла додуматься: распалила их «огонь»:
— Как вы смеете называть своего собственного племянника бездушным зверем, вы, узкомыслящие, жалкие подобия Христиан?
— Как смеешь ты ставить под сомнение мою веру в Христа, ты, дьяволопоклонническая, пороч…
— Хватит, Джейми, — отрезал Эл, попытавшись встать между нами.
— Я христианка, — сказала я, — и мой крест ослепительно сияет. А вы когда в последний раз ставили свою веру против чего-то, что могло разорвать ваше лицо?
Натаниэль почти до боли сжал мою руку. Я не собиралась подходить ближе к дяде Джейми, но религиозные фанатики вроде него выводили меня из себя. Именно те, кто считал себя правым, на деле оказывался вовсе не христианином.
Энергия Мики почти вернулась к норме. Тот факт, что ему потребовалось столько усилий, чтобы успокоиться, говорил о том, как зол и расстроен он был. И не только чокнутые дядя с тетей вывели его из себя. Его отец был в палате, а они задерживали его со всем этим фанатизмом, скрытым под маской религии.
— Она невеста Мики, — сказала Джулиет, — и уже одно это должно заставить тебя разговаривать с ней, как цивилизованный человек.
Тетя Берти протолкнулась между мужем и Джулиет.
— Так ты его невеста, или это Беатрис нашла причудливый способ сказать, что вы вместе сожительствуете?
Ох, отлично, они возненавидят и сексуальную сторону, тоже.
— Вместе сожительствуем? — переспросила я.
— Да, именно это я и сказала, — проговорила Берти, и ее лицо выглядело самодовольным.
— Просто с детства не слышала этой фразы; я не знаю никого, кто все еще так выражается.
Она покраснела, как будто я ее смутила. Интересно, ведь я еще даже не начинала ее смущать.
— Ты его невеста, или живешь в грехе?
— Она может сочетать это, как вариант, — вступилась Джулиет, — как и я была с Беном.
— Только потому, что Бен женился на тебе, хотя и мог получить молоко бесплатно, не доказывает того, что вы не грешили.
— Бесплатное молоко? — переспросила я. — Ребята, вы серьезно?
Джейми посмотрел на меня взглядом полного презрения.
— Когда мужчина может получить все, что он хочет от женщины, он использует ее до тех пор, пока не удовлетворится ею, и потом он бросает ее ради следующей женщины, которая раздвинет для него свои ноги.
Руки Натаниэля сильно сжали мою руку, но именно Мика оказался тем, кто подошел и произнес:
— Мне стыдно, дядя Джейми, что вы из тех, кто трахает женщину, а затем бросает ее.