Рука Мики напряглась на моей, его глаза прищурились, но больше он ничем не выказал своей реакции. Его потрясение передалось из его руки в мою, но внешне ничего не было заметно. Боже, в такой момент он настолько владел собой! Это было впечатляюще и заставило меня гордиться тем, что он мой.
Он начал что-то говорить, сглотнул, попытался еще раз, и только покачал головой. Я надеялась, что вопросы, которые он собирался задать, окажутся именно теми, которые я хотела задать сама.
— Края раны выглядят темнее, чем следовало бы, и есть изменение цвета в самой ране, это результат лечения?
— Боюсь, что нет.
— Рана снова начала гнить, — произнес Мика пустым голосом.
— Да, лабораторные анализы выявили наличие ранее неизвестных бактерий, которые не реагируют на антибиотики. — Не спрашивая нас, закончили ли мы осмотр, он накинул простынь обратно. Мика молчал, и я не вмешивалась.
Он посмотрел на меня, и в глубине его шартрезовых глаз плескалась настоящая боль. И чуть более хриплым, чем обычно голосом он сказал:
— Спрашивай.
— О чем? — не поняла я.
— Обо всем, о чем хотела бы разузнать.
— Не как твоя девушка, а как я это умею? — спросила я.
Он кивнул.
Я подняла бровь, но спорить не стала. Я хотела знать, какого хрена твориться.
— Хорошо, — сказала я, — кто напал на Шерифа Каллахана?
— Мы не уверенны.
— Я слышала, что это был плотоядный зомби.
— Кто-то проболтался, — пробубнил Роджерс.
— Я Маршал США из Сверхъестественного подразделения. Это моя специализация.
— Этого местная полиция и боится — что вы заберете себе это дело.
— Я не хочу ни у кого ничего забирать, но также не хочу, чтобы люди утаивали информацию от других учреждений полиции. Это верный способ препятствовать правосудию и гарантировать еще большее количество жертв.
Когда я это сказала, мышцы вокруг его глаз чуть дрогнули. Похоже, другие жертвы были в еще более плачевном состоянии, раз Роджерс так отреагировал. Интересно — отец Мики не был последней жертвой, но сейчас… это было ужасно и интригующе.
— Вы не хотите, чтобы другие люди пострадали также как и мой отец, — произнес Мика, и я знала, что он также видел, как дрогнул глаз Роджерса, а теперь специально использовал «мой отец». Мы оба хотели больше информации и вместе ощутили, как поддался Роджерс под нашей двойной атакой. По отдельности мы с Микой могли быть жестокими, даже безжалостными, вместе же могли еще больше.
— Конечно нет, — заверил нас Роджерс.
— Тогда помогите нам, — произнесла я.
— Вы полицейский, но здесь и сейчас вы невеста сына пациента. Что значит, как любят выражаться копы, вы гражданское лицо.