— Костер? В настоящий момент — нет, но как только родится ребенок и стемнеет, без него не обойтись. Ночи становятся холодными. Крошка и мать нуждаются в тепле, — ответила Мириам.
— Что ж, рискнем, когда станет необходимо. Они будут высматривать дым.
Сарай, казалось, покинули в спешке. Должно быть, рабочие намеревались вернуться, но им сообщили, что работы прекращены. У задней стены были сложены короткие доски и навалена куча дров, а посреди стоял обрубок ствола дерева, вероятно использовавшийся в качестве стола; на нем — облупившийся жестяной чайник и две эмалированные кружки с отбитыми краями. Крыша над головой была целой, а утоптанная земля — мягкой от стружек и древесных опилок.
— Вот это место подойдет, — заявила Мириам. Она сгребла ногами стружки, соорудив грубую постель, расстелила на ней два плаща и помогла Джулиан лечь, подложив ей под голову подушку. Джулиан охнула от удовольствия, затем повернулась на бок и подтянула к животу ноги. Встряхнув одну из простыней, Мириам укрыла ею Джулиан, положив сверху одеяло и пальто Льюка. Потом они с Тео разложили то, что у них осталось: чайник, кастрюля с остатками воды, стопка полотенец, ножницы и бутылка с дезинфицирующим раствором. Не густо для той процедуры, что им предстояла.
Мириам опустилась на колени рядом с Джулиан и жестом попросила ее повернуться на спину.
— Если хочешь, — сказала она Тео, — можешь прогуляться немного. Мне понадобится твоя помощь, но позднее, не сейчас.
Почувствовав себя ненужным, Тео вышел из сарая и сел на ствол поваленного дерева. Покой и умиротворение, исходившие от полянки, охватили и его. Он закрыл глаза, прислушался, и ему показалось, он слышит мириады едва уловимых для человеческого уха звуков: шуршание листа о ветку, хруст высохшего прутика, — жизнь леса, загадочного, трудолюбивого, равнодушного или просто не обращающего внимания на троих вторгшихся в него людей. Какая успокоительная тишина: ни шагов человека, ни далекого звука проезжающих мимо машин, ни гула вертолета. В голове мелькнула безумная надежда: вдруг Ксан отказался от поисков в Уичвуде и они в безопасности — по крайней мере еще на несколько часов, достаточно долгих, чтобы успел родиться ребенок? И Тео впервые понял и одобрил желание Джулиан родить ребенка втайне от всех. Это лесное убежище при всех его недостатках — лучший из всех вариантов. Он на минуту представил себе один из них: высокая стерильная кровать, аппаратура на все случаи возможных осложнений, знаменитые акушеры-пенсионеры в масках и халатах, которых призвали по такому поводу. Они держатся вместе, потому что после двадцатипятилетнего перерыва уже не надеются на свою память и опыт и каждый из них боится ответственности, но жаждет чести принять это чудесное дитя. Он представил себе толпу ассистентов, сестер и акушерок в форменных платьях, анестезиологов, а позади них — телевизионные камеры с телевизионщиками. Он словно воочию увидел лицо Правителя, ожидающего минуты, чтобы сообщить застывшему в ожидании миру новость величайшей важности.