— Гнусный предатель! — вскричал Типпо Саиб, грозя кулаком.
Но в глазах Гайдера-Али блеснуло одобрение, он улыбнулся и произнес:
— Значит, их войска попадут в руки французов, которые идут сюда с эскадрой?
— Нет, великий господин, — ухмыльнулся Самуд, — никакой французской эскадры нет в пути.
— Нет?! — возмутился Гайдер-Али. — Почему? Король Франции обещал это, и вы передали мне его обещание, — обратился он к маркизу.
— Негодяй лжет, — воскликнул маркиз, с трудом следивший за разговором на канарезском языке, — эскадра в пути и должна с минуты на минуту прийти в Мадрас.
— Она никогда не придет туда, — возразил Самуд, — я клянусь тебе головой пророка, что французы заключили мир с англичанами, я это сам слышал в Калькутте.
— Заключили мир! — крикнул Гайдер-Али, грозно взглянув на Бревиля. — Значит, король Франции предал меня!
— Просто невозможно! — покачал головой маркиз.
— Значит, возможно, раз это так! — твердо отвечал Самуд. — Моя жизнь в твоих руках, можешь меня бросить под ноги слонов, если я сказал неправду.
Издали раздался пушечный выстрел с моря.
— Что там происходит? — спросил Гайдер-Али, когда последовало еще несколько выстрелов.
Вошел начальник телохранителей и пал ниц перед Гайдером-Али:
— Великий повелитель, стреляют с форта Сен-Джордж, а далеко на море виден ряд судов.
— Прибыла французская эскадра! — возвестил Бревиль.
— Нет, — спокойно пояснил Самуд, — это корабли с солдатами и пушками из Калькутты!
— Я сам хочу их видеть. Иди за мной! — обратился Гайдер-Али к пленному. — И если ты мне солгал, то я подвергну тебя такой смерти, что самые жестокие мои палачи содрогнутся.
Он вышел, пленный, не выказав ни малейшего страха, пошел за ним, затем последовал Типпо Саиб и маркиз де Бревиль. Гайдер-Али поднялся на сторожевую деревянную башню, выстроенную недалеко от шатра, и долго смотрел в прекрасный английский телескоп. Выстрелы с форта Сен-Джордж продолжались.
— Ты прав! — почти ласково сказал он пленному. — На судах, приближающихся к берегу, развевается английский флаг! Твое первое сообщение оказалось весьма полезно, так как, если б я не посмотрел сам, меня бы могли уверить, что пришла французская эскадра, и я начал бы наступление.
— Оно стало бы большим несчастьем для тебя, великий господин, и для твоего священного дела! — заметил Самуд.
— Ну, маркиз де Бревиль, что вы на это скажете? Будете вы еще отрицать, что ваш повелитель заключил мир с Англией?
— Если бы какое-нибудь несчастье или поражение заставило мою родину заключить такой мир, он не касается меня и моих соотечественников здесь. Мы на стороне вашего высочества и отдадим за ваше дело последнюю каплю крови, — отвечал Бревиль, бледнея под взглядом Гайдер-Али.