– Яков, дорогой мой… но это же, по сути, просто чайник… А как же что-то… полезное? Вот в прошлый раз чудесная, чудесная сенокосилка была! Сама подхватывала, вязала, в снопы ставила! Крестьяне русские ноги бы вам пришли поцеловать, ежели б океан нас не разделял. А уж Император и вовсе грамоту выписал! А система очистки воды? Сколько городов вдохнуло свободно, без миазмов! Вена ее купила, Париж купил, даже Лондон купил, уж на что эти англичане снобы. А это? Ах, дорогой мой Яков, ты меня без ножа режешь…
Рыжий изобретатель посмотрел на поникшего Клюева с умилением, как на ребенка, который хотел деревянного пони, а получил действующую модель паровоза и сам своего счастья не понимает.
– Ну и что? – Жак подошел к аппарату и покрутил ручку сбоку. – Подумаешь, грамота… Да Яков Гедеонович каждые полгода гениальное что-нибудь создает, а вам все мало! Низкий, алчный вы человек, Карл Поликарпович…
Аппарат дзенькнул, но и только.
– Вы не понимаете, – Клюев отступил на шаг и таки обхватил толстыми пальцами виски. – Как раз поэтому… меня ж живьем съедят. Это не муха, это слон и есть, самый натуральный!
– Э-э-э, друг мой, успокойся, расскажи по порядку. – Яков подхватил Карла Поликарповича под локоть и потащил обратно – вернее, направил его к выходу, придавая верное направление. – Сейчас еще по чашечке, с пирожными… Жак, озаботься… И все расскажешь.
Облокотившись о стол, Клюев выпятил нижнюю губу и жалобно произнес:
– Меня закрыть хотят, Яков.
– Почему? – спокойно поинтересовался Шварц.
– Проверяющий был… а теперь вот бумаги пришли – мол, часы дело хорошее, но изобретать дальше некуда, конечный продукт, никакой пользы от фабрики… вот разве что маятниками да мелкими игрушками самодвижущимися продержаться какое-то время можно… а на мое место знаешь сколько охотников? Француз один, – Клюев покосился на Жака, – который систему химическую разработал… Из Нового света толпами просто Палату патентов осаждают, толпами – и все уже ходили вокруг фабрики моей, присматривались, руками махали, мол, тут сделаем дорогу железную, чтобы детали развозила, тут подъемники…
– Выпей чаю, Карл. Ты же сказал – ничего страшного?
– Так я… ох, нехорошо так поступать, наверное, тебя не спросив, но вся надежда на твою светлую голову, Яков. Я им сказал, что фабрика моя постепенно перестроится, чтобы тебе детали поставлять. Но сам понимаешь, масштаб огромен – одному человеку целое производство. В деньгах-то окупится, из Империи везти дороже выходит, но общественность выскочек не любит. И опять же, это же часы, часы, Яков. Отец мой ими занимался, дед, даже прадед. Еще в 1808 году во Франции открыли «Klueff Montre», если б не война, были б сейчас первые в мире… Ну и так – на третьем месте, престиж…