Яков и Жак переглянулись, помощник молча подлил заварки и кипятку в чашку фабриканта. А Клюев забормотал совсем уж жалко:
– Но и на это готов пойти, чтобы место тут сохранить. А ты мне… чайник. – Карл Поликарпович с такой ненавистью глянул на фарфоровый чайничек в руке Жака, что помощник вздрогнул и чуть пролил на скатерть. – Комиссию разве удивишь чаем три раза в день…
– Так ты об этом беспокоишься, – засмеялся Яков, и от его лучезарной улыбки на душе у Карла Поликарповича чуточку потеплело. – Будет тебе громкое изобретение, через несколько дней. Это, там, в мастерской – подарок тебе. Я же знаю, как ты чаевничать любишь…
И Шварц подмигнул. Тут уж Клюев не выдержал, сам улыбнулся и отхлебнул из чашки. Напиток снова стал вкусным, бодрящим. Все беды показались такими мелкими, по сравнению с тихой торжественностью момента, когда настоящая дружба побеждает страхи.
– Громкое? – обрадовано повторил фабрикант.
– Очень. – Понизив голос, обещал Яков. – Бумкает будь здоров. Готово будет дней через пять. Но комиссии скажи, что через неделю – для верности. Если захотят – прямо тут, в лаборатории, устрою им демонстрацию. Уверяю, после нее тебя беспокоить никто даже не подумает.
Клюев успокоился, даже воспрял духом. Попытался было расспросить Якова об изобретении, в какой хоть отрасли то работает, но Шварц лишь загадочно улыбался, и похлопывал по плечу. Карлу Поликарповичу вручили аппарат с чайником наверху, показали, куда наливать воду и насыпать заварку. Яков позвал Адама, наказал проводить Клюева до двери – подмигнул в очередной раз, потер нос, шепнув: «Работа ждет», а Карл Поликарпович только рад был. Чем быстрее Яков доделает агрегат, тем скорее отстанут от него, Клюева. Полный радужных надежд, фабрикант покинул особняк, чуть не забыв шляпу – но расторопный Адам выбежал за ним на улицу, вернул, почистив на бегу щеткой.
Яков, когда Клюев ушел, долго сидел еще в кресле, держа блюдце на колене, попивал из чашки и щурился на запыленное окно. Подошел Жак, убрать посуду.
– А успеем за неделю? – спросил он, нагружая чашки неустойчивой башенкой на поднос.
– Постараемся, – ответил Яков. – Видишь, как оно повернулось.
– Может, ну его, этого Карпа-Карла? – наморщил нос Жак.
– Поздно спохватился. Теперь заново начинать возможности нет, время поджимает. – Яков усмехнулся. – «Время»… в нем-то все и дело. Мне ли тебе объяснять. В нашем деле точно выбранное время – половина успеха. Так что справимся, Жак. В конце концов, сделаем какую-нибудь пушку…
– Э, нет, мы же договаривались, никакого оружия… – Жак застыл у двери, чашки зазвенели, грозя скатиться с подноса.