– Ты уже выздоровел…
– Да.
– Я тоже простудилась… после того, как там, на холме, ждала тебя… О, я знаю, ты не виноват, ты попросил мистера Шварца предупредить меня, но он запоздал. – Не в силах остановиться, Джилл все говорила, говорила. – Ты не представляешь, удивительно, правда, мы оба простудились… Мне давали имбирь. О, и у меня новости. С завтрашнего дня я буду работать тут, в городе, и мы сможем чаще видеться. Здорово, правда?
– Наверное, – рассеянно отозвался Адам. Джилл хотелось подойти к нему, обнять, но отчего-то она словно вросла в пол.
– Ужасно… воспаление легких… Неудивительно, ведь поднялся такой мокрый туман. Я говорила, что ждала на холме в тот вечер? Я не знала, что ты заболел, и ждала… и там был туман, и мне показалось…
– Что показалось?
– Пустяки… я такая глупая. Мне показалось, что я видела тебя у обрыва… Но этого, конечно же, не может быть.
Адам кивнул, отводя глаза.
– Ты… тебя ведь не было там, да?
Джилл не могла бы объяснить, зачем ей понадобилось расспрашивать Адама именно об этом, ведь мистер Шварц все объяснил; но некое шестое чувство, а, может, женское чутье, подсказывали ей, что Адам что-то скрывает.
– Не было. – Тихо ответил молодой человек. – Я был дома. Заболел. Не смог прийти. Прошу прощения.
Тут Джилл со всей ясностью поняла – Адам лжет. Он никогда ей не врал, он вообще не говорил ни слова неправды, но сейчас его пустой взгляд, то, как он избегал смотреть на нее, неестественно опущенные плечи – все буквально кричало о лжи. Внутри Джилл поднялась волна возмущения.
– Это мистер Шварц велел тебе говорить это? Он, да? – Позади скрипнула дверь, но Джилл в волнении не заметила тихого звука. – Почему? Что произошло? И что за власть он имеет над тобой?
Кто-то ухватил девушку за плечо и довольно грубо развернул к себе. Она чуть не вскрикнула, но увидела, что это помощник Шварца. Жак, нахмурившись, потянул ее к выходу. Адам даже не шелохнулся, когда Мозетти уводил ее, и последнее, что она увидела, бросив взгляд в комнату – поникший силуэт юноши.
– Мисс, не стоило мне вас пускать… – Зашипел Жак, намертво вцепившись в локоть Джилл. – Я-то, идиот, решил, что вы его облобызаете да повздыхаете, а вы что устроили?
– Но я… – Девушка едва не спотыкалась, так быстро ее тащил за собой итальянец.
– Basta, – не слушая ее, продолжал шипеть Жак. – Ни слова больше. Мне следовало догадаться, что ваша журналистская натура возьмет верх… Вопросы, вопросы… О, женщины, имя вам – коварство!
Они пробежали мимо оранжереи и уже начали спускаться по лестнице, как вдруг внизу хлопнула дверь.