Целый день я уговаривал Деда отдать собаку знакомому почтовому экспедитору. Завезет он ее в Долинку и там оставит: собака красивая, и хозяин найдется. Но Дед не хотел и слушать об этом, по его глазам я понял, что с Каштанкой он ни при каких обстоятельствах не расстанется. Дальше же прятать ее у нас было бессмысленно.
Через день утром к нашему домику направились два солдата охраны с винтовками. Дед сразу понял, что они идут за собакой, а точнее, убивать ее. Он тут же схватил Каштанку и исчез с ней куда-то.
Солдаты, несколько смущаясь, объявили мне, что пришли за собакой, и начали осматривать все помещения. Я следовал за ними. Вдруг из сеновала выскочил Дед и помчался к неподалеку стоящему зданию деревянной бани — в руках у него была Каштанка.
Баня — довольно большое здание из массивных бревен с маленькими оконцами под крышей. Она использовалась в конце каждой недели для мытья сначала вольных, а затем заключенных. Солдаты подошли к единственным наружным дверям и попытались войти. Дверь не подавалась: она была из массивных досок с двойной обшивкой жестью. Под ударами прикладов она издавала лишь глухой звук.
Конфликт обострялся. Я упросил солдат подождать и помчался к Садовскому искать компромисса: скандал на участке вредил также и его карьере. Когда мы с Садовским подошли к бане, там уже скопилось довольно много людей, пришедших из ближних коровников. Многие расселись амфитеатром на траве, ожидая, что представление вот-вот начнется.
И действительно, оно началось. Садовский стал стучать в дверь со словами, что если Дед не подчинится «законным требованиям охраны», то будет посажен в центральную режимную зону. В ответ ему я отчетливо услышал слова:
— Отойди, сатана!
Как это было ни странно, но старшина Садовский действительно отошел, отошел, чтобы дать новые указания солдатам. В это время я тоже стал вразумлять Деда через приоткрытое верхнее окно, говоря, что сопротивление бессмысленно и что так или иначе он и собака будут выведены охраной из бани, но в ответ я услышал громкие слова молитвы. Дух его был неукротим.
Что еще можно было предпринять? Увидев, что у бани появился Муразанов, а с ним и еще два других надзирателя, я побежал к начальнику лагерного участка Герусу. В конторе его не оказалось, и я рискнул вторгнуться в его семейные покои. Вместе со мной он сразу же поспешил к бане. По дороге я рассказал ему всю историю с Муразановым, которого он ненавидел. Теперь Герусу стало ясно, кто будоражит весь участок.
К нашему приходу обстановка еще больше накалилась. Солдаты уже нашли где-то большой ствол дерева и тащили его к бане, видимо, для того, чтобы выбить дверь. Садовский стоял под окошечком бани и вел переговоры с Дедом.