Вскоре вновь взревел движок электростанции и к инкубатору пошел ток. Ко мне подходит один из механиков и показывает какие-то бумажки со словами: «Нужно запасной двигатель вернуть». Всматриваюсь: это накладные на полученные для станции два двигателя, один из которых аварийный.
— Где же второй двигатель?
— Чечин в соседний колхоз отдал!
Я знал, что председатель этого колхоза дружок Чечина и снабжает его овощами на всю зиму. Хорош наш директор! Вхожу в его кабинет. Он сидит в кресле, важно надувшись:
— Ну, как теперь, думаешь, пойдет дальше работа? Не пострадало ли яйцо? Давай-ка составим протокол о случившемся.
— Протокол уже следователь составил, нам с вами незачем беспокоиться. Вот только забыл он одну бумажку к делу приложить, — я помахал в воздухе накладной на двигатели и продолжал: — Уж я ее сам ему передам. Оказывается, на станцию поступил запасной аварийный двигатель, да только куда-то затерялся. Был бы он — никакой аварии не было бы. Уж не вредительство ли это?
Чечина просто откинуло на спинку кресла, он полез за какими-то таблетками в карман. Видно было, что он силится что-то сказать, но от шока не может. Боже мой! Я убил человека! Нет, он жив, манит меня пальцем подсесть поближе:
— Дай-ка, дорогой, мне эти бумаги. Я тебе потом все это расскажу.
Передаю ему накладные, все равно копии в бухгалтерии есть. Но как хитер старик!
— Ты понимаешь, его, то есть движок, в дороге уронили, так я его в один колхоз на ремонт отдал, там механик опытный.
— Понимаю. Странно только, что он там уже месяц как вовсю работает, а у нас авария. Да, впрочем, прокуратура разберется, мы мешать ей не будем.
Стало видно, как опять его охватила паника, и он неожиданно снова превратился в жалкого старика:
— Слушай, дорогой, нам с тобой надо во всем единое мнение иметь. Я буду тебе помогать. Вот скоро мы легковую машину получим, так я тебе ее отдам, будешь по всему району ездить, куда захочешь. А вот о двигателях, пообещай мне, что ты дело раздувать не будешь.
— Добро, Иван Николаевич, только вы мне пообещайте, что вы сегодня же пойдете к следователю, чтобы там с пробами полный порядок был. Если нет, то я беру свое обещание назад.
Я знал, что партийная братия покрывает друг друга. Так что он этот узел развяжет. Ворон ворону глаз не выклюет!
Дни шли, и напряжение росло: этот двадцать первый день уже наступил, когда должны появиться цыплята, но в инкубаторе была по-прежнему тишина. Дома мне уже не спалось, я соорудил постель прямо в цехе станции и находился там круглые сутки вместе с Гейшей. В соседних помещениях сооружали стеллажи для приемки цыплят, отваривали яйца, собирали желтки, запасали родниковую воду, а цыплята не хотели появляться. Они продолжали сидеть в своей скорлупе. Что-то не так или на них повлияло охлаждение при аварии?