Шакал (Фоллейн) - страница 98

Разведка Западной Германии узнала о визите Карлоса в Югославию и поставила об этом в известность своих югославских коллег из Совета по национальной безопасности. Западная Германия настаивала на аресте Карлоса и выдаче его Бонну. Карлос, который путешествовал под фальшивым именем по алжирскому дипломатическому паспорту, был арестован и препровожден в спешно приготовленную лично для него тюрьму, занимавшую целый этаж в помещении федеральной полиции на улице Сараевской, 34, в Белграде.

Тюремщиком Карлоса оказался начальник корпуса федеральной полиции словенец Павле Целик, высокий и румяный социолог тридцати с лишним лет, которому отпустили всего один день для организации места заключения Карлоса. “Я не знал, о ком идет речь. Мне сказали только, что этот человек останется в тюрьме до суда, и еще, что его давно уже разыскивает правосудие и он очень опасный враг государства”.>{214} И только благодаря своим друзьям Целик узнал, что усатый иностранец, доставленный под усиленной охраной в импровизированную тюрьму, был Карлосом. Он прибыл в сопровождении Кляйна и телохранителя. Карлос не выказывал никакой тревоги. Целик отмечал его “удивительное спокойствие, что, впрочем, было вполне естественным, учитывая род его занятий.">{215}

По прошествии четырех дней, в течение которых Карлос удостоился посещения министра внутренних дел Югославии Франьо Герлевича, маршал Тито распорядился его освободить. Присутствие Карлоса в Белграде во время подготовки к предстоявшему визиту президента Франции Валери Жискар д’Эстена не слишком устраивало Югославию. Белград парировал довольно серьезные обвинения Бонна и Вашингтона, уверяя немцев и американцев, что, по имеющимся сведениям, Карлоса в Югославии нет. “Это было политическое решение, принятое на самом верху, — говорил Целик. — Как полицейский, я обязан был подчиниться… Шла “холодная война”. Поэтому было вполне логично, что социалистические страны предоставляли убежище террористам, которые боролись против капиталистических режимов. Югославия пыталась оставаться нейтральной… Отпустив Карлоса, мы выиграли, поскольку против Югославии не было совершено ни одной террористической акции”.>{216}

Карлосу и Кляйну сообщили, что они будут отправлены в столицу Ирака Багдад первым же самолетом, который по пути совершит посадку в Дамаске. Затем их посадили в машину, и Карлоса бросило в холодный пот, когда в расписании международных рейсов он не нашел рейса на Багдад. Однако его опасения, что их с Кляйном могут доставить совсем в другое место, оказались беспочвенными. Однако в аэропорту Дамаска сирийцы внезапно запретили им взлет. Ни у Карлоса, ни у Кляйна не было с собою оружия. “Если мы выйдем из самолета, они нас убьют”, — сказал Карлос своему спутнику. В самолет попыталась войти группа из нескольких человек, назвавшихся уборщиками, но их оттопыривавшиеся карманы выдавали в них сотрудников тайной полиции. Однако пилот потребовал, чтобы они не входили в кабину самолета, которая, согласно международным правилам, является суверенной территорией. “Карлос вооружился топором, какие всегда имеются на борту самолета, — вспоминал Кляйн. — Его все больше и больше охватывал страх; впервые я видел его настолько испуганным. Мне тоже было страшно”.