Глава 4. Это вовсе не «любимый друг»
1
Я выключил программу «Ваш надежный доктор». Горячо и со вкусом выругался. И задумался о своем будущем, ибо если глюки начнут слишком сильно досаждать мне, то придется сдаться на милость врачам и о службе в Космофлоте придется позабыть.
А Космофлот для меня все: и семья, и работа, и смысл жизни, и сама эта жизнь, поскольку об иной даже и не мечтаю.
Мой прадедушка — гениальный академик Епифан Поленов, создатель науки антимеханики, которая помогла создать двигатели, позволяющие космическим кораблям пронизывать пространство со скоростью, намного превышающую световую.
Увы, я — его непутевый правнук — не имею даже миллионной доли способностей своего прапрадеда.
Я стал лузером еще с земной школы, где мои одногодки презирали его неповоротливый ум и смеялись над моей неловкостью и старомодностью языка.
Дело заключалось в том, что после того, как я в детстве тяжело переболел смертоноснейшим гриппом «Дзетта», меня по медицинским показаниям на четыре года отлучили от школы общего образца, отдав на попечение деда, который и воспитывал меня в духе своих собственных представлений о нормах должного поведения в обществе.
После школы я окончил на Марсе пятилетнюю Школу нанотехники и покинул Солнечную систему из-за того, что никак не мог приспособится к процессу бешеной интеллектуализации тамошнего населения.
Все вокруг получали одно образование за другим, охотились за новыми средствами совершенствования запоминания, скорости и глубины мышления, ставили рекорды, участвовали в сотнях конкурсах.
Чтобы интеллектуально перещеголять друг друга, жители Солнечной системы постоянно внедряли в свои тела разные устройства.
А я испытывал непреодолимое отвращение к имплантам. Мне в детстве неудачно вживили чип-коммуникатор, после чего меня года два по-черному колбасило: трясло, бросало то в холод, то в жар, а еще временами я ни фига не видел даже на расстоянии вытянутой руки.
Поэтому я отказывался от любых имплантов. И, поскольку не мог на равных соперничать с остальным народом Солнечной системы, стремился вести образ жизни тихий и созерцательный.
Но именно этого мне окружающая социальная среда и не позволяла. Меня постоянно втягивали в какие-либо склоки, отягощенные судебными тяжбами.
В общем, братцы, я разочаровался в окружающем его обществе. Можно даже сказать: невзлюбил его. И завербовался я тогда прапором в ряды Космофлота, корпорации занимающейся освоением просторов Галактики в отведенном русским пространстве.
Большинство людей, ушедших туда работать, не искало в новых мирах славы и приключений. Оное просто бежало от старого мира, где не в силах были конкурировать не то что с искусственными интеллектами, не допускающими ошибок в столкновении с человеком в конфликтных случаях, но и даже со своими продвинутыми в искусстве мышления сородичами.