Коварный старлей явно убивал время, надеясь, что я — измотанный словесными излияниями — успокоюсь, плюну на все свои заморочки и решу ограничиться устным сообщением Джангарову, покинув штаб, не тревожа покой полковника.
Но я — наивный — этого не понимал. И с воодушевлением рассказывал о своих идеях. Пока не увидел сквозь оконное стекло стоящую у штаба Златку, уже дошедшую до него своим «спортивным шагом» и сейчас беззаботно треплющуюся о чем-то веселом со своей подругой — штабной связисткой Катей и каким-то длинноносым лейтехой из автобата.
2
«Сколько ж я с ним треплюсь-то здесь?! — только теперь до меня дошло, что скучающий секретарь-адъютант может держать его в приемной, изводя бессмысленной болтовней, часами! — Он же меня, сволочь, специально в предбаннике мурыжит! Ну держись, штабная крыса! Я тебе сейчас мозги-то так загашу, что мало не покажется».
— А вообще, — начал отчаянно врать я, решивший поскорее отделаться от зануды-старлея, — не исключено, что никаких кобонков никогда не существовало.
— К-х?! — поразился старлей.
— А просто кто-то из сверхразумной расы ставил эксперимент.
Старлей причмокнул, восхищаясь высотой полета моей мысли.
— Все — бутафория и розыгрыш, — раздухарился я. — Сплошное надувательство.
Старлей полюбопытствовал, зачем же тогда я трачу свободное от работы время «на всякую там археологию».
— Товарищ старший лейтенант умеет хранить жуткие тайны? — я впился в глаза Джангарову пристальным и подозревающим всех и вся взглядом.
Старлей заверил меня, что, работая в штабе, только и занимается тем, что с утра до вечера свято хранит доверенные ему секреты.
На самом же деле более болтливого и азартного разносчика всяких слухов и сплетен, чем старший лейтенант Джангаров, у нас на «Апельсиновке» не имелось.
— Тогда я раскрою Вам ужаснейший секрет, — прошептал я с наисерьезнейшем выражением на лице. — Меня так заставляет поступать некая сила, что существует вне реальности и здравого смысла.
Старлей восторженно охнул и учащенно заморгал.
— Я даже начинаю подозревать, что, — я сделал эффектную паузу, приблизился к уху старлея и произнес трагическим шепотом: — Моя пропащая душа находится во власти Духа Зла!
Старлей порозовел от потрясения. Подхватил последнюю фразу Поленова. И несколько раз тихо ее повторил, как бы пробуя на вкус. Потом повторил снова. Только громче. И зашелся в припадке яростного смеха.
Хитрое лицо секретаря-адъютанта от хохота исказилось так, что приняло выражение полного слабоумия. В судорогах неистового веселья Джангаров опрокинулся на спинку кресла и упал вместе с ним на пол.