– Да-а-а… жалко.
– Жалко. А что делать? Послонялся тут какое-то время, потом пить начал. А уж это… с этим замыслы-то грандиозные… оставить приходится. Так и пропал человек. Ни за что. Теперь так и перебивается. От случая к случаю. Где перепродажу устроит, где обмен проконсультирует. Картины-то теперь ему уж редко заказывают, сам сейчас говорил. Но ты, если шеф спрашивать будет, ты его рекомендуй. Лучше его никто не сделает.
– Ладно, договорились. Прямо растрогал ты меня своей историей…
– Подожди-ка… идет кто-то…
На какое-то время собеседники исчезли из поля зрения камеры, а когда появились вновь, их сопровождала уже целая толпа. Из этой толпы знаком мне был только Мазурицкий, но кое-какие лица, виденные мельком при моем первом посещении, я тоже припоминала.
Бурный и громогласный обмен приветствиями долго не позволял вычленить что-то конкретное из хаоса звуков. Наконец все вновь прибывшие расселись за столом, на котором как по волшебству появились бутылки и закуски, и беседа потекла в более спокойном ключе.
Поначалу разговор шел, по всей видимости, о каких-то текущих делах, поскольку я слышала только совершенно неизвестные мне имена и абсолютно непонятные замечания в их адрес. Но вот прозвучало имя Владя, и я навострила уши.
– Ну что, Сеня, как племянничек-то твой? Готов? – спросил Мазурицкий.
– Он всегда готов, – загадочно улыбаясь, ответил Сеня.
– Смотри, задание ответственное. Не подведи.
– Не волнуйтесь, Владимир Иванович, я сам там буду. Все под контролем.
– Что, Вова, хочешь окончательно додавить конкурента? – смеясь, спросил кто-то из присутствующих. – У них и так траур, куда ты еще? Поимей совесть.
– А он имел совесть, когда разводил меня, как лоха последнего? Ничего… нормально. Витя не обеднеет, а уж Тамара и подавно, – слово в слово повторил Мазурицкий мою недавнюю мысль. – Зато с первого раза научится. Узнает, что не бабское это дело – мировыми шедеврами торговать.
– Как же ты заменить-то ее хочешь? – раздался другой голос. – Там ведь народу соберется – яблоку упасть негде.
– А на это у нас Семен Петрович имеется, – улыбаясь, повернулся Мазурицкий в сторону Сени. – Универсальный специалист и мастер на все руки.
– Сеня, открой секрет, – спросил тот же голос. – Как сделаешь?
– Все тебе скажи. Ты, может, от Тамары засланец? Нет уж. Я сделаю сначала…
– А потом пускай Витя купит, – вставил Мазурицкий.
– Да, пускай Витя купит, а уж после расскажу тебе все, любознательный мой.
– А что, тебя таки на прощание пригласили? Вову-то, вон, даже в известность не поставили.
Шутка вызвала всеобщее оживление, и минуты две за столом звучали громкий смех и остроумные комментарии. У меня же эта часть разговора вызвала только одну ассоциацию – Мазурицкий причастен. И, судя по тому, как спокойно он держится, исполнителем был кто-то другой. Вот как сейчас, не сам он поскакал к Всеславиной менять картину, так же и в первом случае, по-видимому, не сам испытывал на прочность организм ее мужа.