– А разве в здешнем царстве нет рабов-мусульман? – возразил Ефрем.
– Но не у духовенства!.. Впрочем, я считаю, что раб – это плохой работник и плохой друг… Не обижайся, я не имел в виду тебя, и «плохой» – это не к человеку относится. Я имел в виду плохой – значит, делающий все без радости. Какая для раба радость в ласках от кнута – только страх. А страх опасен как в бою, так и в работе. Страх не поощряет мысль, он ее убивает. От страха человек только тупеет, а труд тупого всегда мало полезен…
Карим-ака замолчал и задумался. Ефрем ждал. Наконец мулла снова заговорил.
– Ты когда-нибудь замечал, как ведут себя животные с хозяином? Скажем, собака. Если ее битьем заставят выполнять приказы, она все будет делать медленно, озираясь, словно боясь ошибиться. Пес же, который воспитан в любви и ласке, сам вприпрыжку бежит и предлагает все свое умение и радуется каждому ласковому слову, не то, что лишнему куску!
– Да, – подхватил Ефрем, – умелый хозяин коня так выучит, что тот и ляжет и замрет, ежели надобно, пускай рядом хоть волки. По одному тихому свисту поймет, куда подойти и как встать требуется.
– Верно! А забитая лошадь – просто тупая кляча… Так не разумнее ли научить человека лаской, чем погонять кнутом… Вот и думай сам, что считать благим делом для отечества, а что только кажущимся благом.
Снова оба замолчали. Карим-ака медленно перелистывал пергаментные листы толстенной книги, лежавшей перед ним на специальной изогнутой подставке. Он изредка приостанавливался и внимательно вглядывался в лицо Ефрема. Тот некоторое время неподвижно глядел перед собой, не мигая, потом снова спросил:
– Это вы сказали о деле внутри царства, а как быть с тем, что царства между собой ужиться не могут? Ведь друг у друга земли воюют, имущество грабят… Коварствам и пакостям между царствами нет числа.
– Ты задаешь мне вопросы, словно я пророк и предсказатель, – усмехнулся старик.
Ефрем попытался было оправдаться, но Карим-ака жестом остановил его, ласково улыбаясь.
– Не на все вопросы я знаю ответы, но твердо верю в то, что благо на земле в полной мере познает лишь тот, кто трудом своим живет и чтит Бога. Грабеж соседа, даже удачный, повлечет только жажду мести у обиженного. Значит, нужно будет ограждать себя от его гнева. А это бывает дороже, чем все украденные богатства… Знать и уважать соседа всегда выгоднее. Только настоящее познание друг друга позволяет соседям ладить… Но познание этих простых истин не скоро, я думаю, овладеет умами людскими…
После таких разговоров Ефрем чаще задумывался о том, что желание добра всем людям в тиши ученой библиотеки – одно, а когда коварство, обман и жадность правят миром – другое. Не всегда получалось, не причиняя вреда, делать добро.