– Сейчас по одному, помогайте друг другу. Обвязывайтесь крепче. Не висните на веревке! Идите осторожно, но без робости и не смотрите вниз. Я буду говорить, куда ступать, потому на меня глядите. Ну, Аллах поможет! Тяни, мальчик! – обратился он к Гюльсене, стоявшей впереди всех.
Она потянула свободный конец веревки. Узел легко заскользил по волосяному канату. Гюльсене, обвязалась в пояс, оставила длинный запас каната Семену и, держась за веревочное перильце, прижавшись животом к отвесной стене стала медленно, но уверенно переступать. Ефрем затаил дыхание и перебирал канат, не мигая, следил за движениями девушки. Он весь взмок. Каждый раз, когда ноги Гюльсене начинали дрожать от напряжения, у Ефрема внутри все холодело и обрывалось. Но вот, наконец, она ступила на широкий карниз. Старик развязал ее и удивленно спросил:
– Ловко, юноша, узлы вяжешь, где успел научиться сему в столь юном возрасте?
– Меня такими связывали, когда в невольники продавали, – ответила, тяжело дыша, Гюльсене.
– А сейчас свободен?
– Я выкупил его и взял воспитанником, – вмешался Ефрем.
Он заботливо обнял Гюльсене за плечи, отвел к тюкам и сказал тихо:
– Молчи! Иначе погубишь всех!
– Ну да, ну да… – сказал старик, внимательно зыркнув на них. Сворачивая кольцами веревку, скомандовал:
– Тяните, пусть идет следующий… Видели, как шел мальчишка? Делайте так же, и все будет хорошо!
Следующим шел Семен. Он долго возился с веревкой, дрожащими руками связывал, развязывал, снова перевязывал узлы.
– Семен, – обратился к нему Ефрем, – успокойся, ты же в боях бывал, твоей сабли многие боялись!.. Слышишь?
– Здеся не бой… здеся одна яма!.. Кабы ворог – то дело другое, а тут сгинешь ни за грош…
– Это на каком же наречии ты с ним говоришь? – удивленно спросил караванщик.
Ефрем спохватился: он говорил по-русски. Старику он пояснил на киргизском:
– Это язык далекого племени, рядом с ногаями они живут.
– Ну да, ну да… – снова закивал старик и обратился к Семену. – Ты, батыр, зачем столько узлов навязал? Хватит, хватит, остановись, успокойся и не смотри под ноги. Я буду тебе говорить, а ты только ступай, крепко держись за натянутый канат и смотри на меня… Ну, поставь ногу вперед… Вот так, верно, попробуй ногой твердость… Так, теперь наступи на нее полностью… Вот, вот, спокойно. Подтянись за натянутую веревку, вторую ногу поставь туда, где первая прежде была. Вот так, верно, смотри на меня.
Он говорил спокойно, ровно и пристально глядел на Семена. Тот, как под взглядом удава, будто вовсе сам не свой, стал выполнять команды. Ефрем напряженно застыл над плечом старика, подстраховывая его, держал конец веревки. Старик-караванщик, не отрывая глаз от Семена, шепнул Ефрему: