— Что увидел?
— Не что, а кого… Валю, она с ним в одном отряде сражалась. Кличка Стряпуха, может, помнишь?
— Конечно!
— У них роман был. Ниманд потом ушёл с тобой на запад, а она в это время родила ему сына. Саньку. Валера как его увидел, так сразу за сердце и схватился. Одно лицо ведь! Его — в неотложку, затем — в Любомль, Луцк, чуть позже — самолётом в Москву, но всё напрасно.
— Да… Судьба! А Валя?
— Слегла, как узнала, что Ниманд умер… Третий год парализованная лежит.
— Но разговаривать может?
— Несвязно. Неразборчиво.
— Ладно. Давай к ней…
10
«Москвичок» лихо бежал по вообще-то совершенно непотребной каменной дороге из Шацка в село Свитязь. Вскоре справа взору друзей открылась шикарная природная гавань, усеянная множеством деревянных лодок. Раньше их никто не привязывал, просто вытаскивали на берег нос — и всё. Теперь же чалят основательно, запирая на замки, пристёгивая цепями к вбитым в землю рельсам.
Затем — центр деревни, одна огороженная территория, вторая…
— Это пионерские лагеря, — пояснил Тур.
За ними начинался сосновый бор с берёзовыми просеками, за которым ещё один, уже сплошной, забор. Где-то здесь в войну находился деревянный домик, где Ковальчук, игравший роль Селёзнёва, знакомился с немецкой профессурой.
— А тут что теперь?
— Этого никто не знает. Закрытое учреждение. Какой-то военный НИИ.
— Научно-исследовательский институт?
— Да.
— Военный?
— Ну, ходят такие слухи…
Дальше мощёная дорога пошла направо и оборвалась. Впереди, за несколько метров до здания с недостроенным первым этажом, появилась табличка, свидетельствующая о том, что в этом месте ведётся строительство туристической базы.
Здесь «москвич» тоже долго не задержался — юркнул налево в гущу леса и, недолго попетляв между белоснежными стволами стройных берёзок, замер на песчаном берегу. Однако воды поблизости Иван Иванович не заметил — один камыш, густой, высокий.
Слева — обычный деревянный заборчик, вымазанный тёмно-зелёной краской, за ним — свежевыбеленная хата с маленькими узкими окошками.
На подворье хозяйничал высокий стройный парень, с виду ровесник его внука, в светлой, на несколько размеров большей рубахе.
Тур посигналил ему и пошёл навстречу.
У калитки они обнялись.
«Батюшки святы. Вылитый Ниманд!»
— Знакомься, Саша, это Иван Иванович… Самый близкий друг твоего отца.
— Даже ближе вас? — располагающе улыбнулся молодой человек.
— Конечно. Мы с Валерой познакомились уже после войны. А Ваня с ним ещё с 1943-го — я тебе рассказывал.
— А… Это тот полицейский из Кашовки… Ковальчук?
— Так точно.
— Жаль, что так получилось… Всю жизнь искал отца, а как нашёл — даже поговорить не успели…