– Ах! Они бегут, а офицеры хотят их остановить… – прервала Сабина.
Обе женщины переглянулись с выражением глубокого ужаса. Крики усилились, смешавшись с постоянным громом пушек.
– Боже мой! Это похоже на поражение! – вырвалось у Арманды.
– На поражение! – повторила Сабина, и сердце ее сжалось. – Да… конечно, это солдаты бегут.
Сабина сложила руки.
– Боже мой! – взмолилась она. – Что с нами будет?
Под окнами пронесли раненых.
– Белья! Корпии у нас недостает! – кричали солдаты.
– Есть у нас корпия? – осведомилась Сабина.
– Мы всю отдали.
– А белье?
– У нас больше нет, мы оставили только самое необходимое.
– Отдайте, отдайте все.
– Белья, корпии! – послышался голос.
Арманда вынула белье из ящика и подошла к окну, чтобы бросить его на улицу солдатам, которые несли носилки с несчастными, страшно изуродованными. Запах крови донесся до женщин.
Арманда, наклонившись вперед, чтобы бросить связку белья, заметила на другой стороне улицы человека в форме сержанта французской гвардии, который делал ей выразительные знаки. Арманда задрожала: она узнала Фанфана-
Тюльпана. Он сделал знак, ясно показывая, что просит ее выйти. Арманда побледнела. Она подумала, что Ролан убит и Фанфан пришел уведомить ее об этом. Она обернулась к Сабине.
– Есть еще белье.
– Где? – спросила Сабина.
– В передней на первом этаже, у короля, – сказала она, как бы пораженная внезапной мыслью, – я сбегаю и принесу.
И, не дожидаясь ответа, она бросилась из комнаты.
Сабина, оставшись одна, оперлась на спинку кресла, не в силах сидеть прямо от истощения, и, сложив руки, начала молиться. В продолжение нескольких минут девушка целиком была поглощена молитвой.
Вдруг она почувствовала, как ей на глаза накинули повязку и завязали рот, потом ее схватили, закутали в плащ и унесли.
Сабине представилось, что она вновь оказалась в гостиной отеля на улице Сен-Клод. У нее перехватило дыхание, и она лишилась чувств.
ХХIII Вперед, приближенные короля!
Был первый час, и сражение, перевес в котором с шести часов утра до одиннадцати был на стороне французов, теперь казалось проигранным.
Продвигаясь шагом и равнодушно глядя на сыплющиеся вокруг ядра и пули, маршал Мориц, изнуренный страданием и
усталостью, думал о том, как бы утолить жажду. Он исподлобья взирал на медленное, но успешное шествие страшной английской колонны, этой живой массы, которая проникала в центр расположения французской армии на равнине.
С тех пор как эта колонна выступила вперед, она неуклонно надвигалась на врага, все разрушая на своем пути.
Хотя ядра редутов в Фонтенуа и в лесу де Барри уничтожили целые ее ряды, она не отступила ни на шаг, не остановилась ни разу! Пустота, образованная смертью, закрывалась, мертвые исчезали под ногами живых, и колонна, отвечая выстрелом на выстрел и платя смертью за смерть, двигалась вперед. Скоро она должна была пройти деревню Фонтенуа, и Людовик XV с того места, где он находился, мог очень ясно различить ее. В рядах французской армии произошло замешательство. Маршал понимал, что надо остановить эту колонну или сражение будет проиграно.