Он уже велел бригадам Лютто атаковать англичан; Лютто два раза водил войска в атаку и был убит, а колонна все продвигалась. Людовик XV видел, как пал Лютто, он присутствовал при этой славной смерти, и из груди его вырвался вздох, а глаза наполнились слезами.
Маршал был взбешен.
Бирон с своими солдатами бросился на левый фланг англичан.
Часть колонны отделилась и приблизилась к Бирону, между тем как главный поток все продолжал двигаться, не останавливаясь. Натиск французов был сильный, но англичане подняли такую пальбу, что королевский полк оказался полностью истреблен. Тогда прискакали лейб-гвардейцы, но и они были отброшены.
Колонна неумолимо шла вперед, она прошла Фонтенуа, редуты которого уже не имели патронов, и двинулась к Калонскому мосту… Если она дойдет до него, французская армия неминуемо погибнет.
Беспорядок, порожденный страхом, начал распространяться по всему корпусу с правого фланга.
Маршал подозвал своего адъютанта.
– Скачите к королю, – распорядился он, – и скажите его величеству, что я умоляю его с дофином переехать Шельду… а я сделаю все, что смогу.
Мез ускакал. Мориц въехал в самый центр обстреливаемого места, как будто желая, чтобы его убили, и приказал д'Эстре с его кавалерией атаковать англичан. Д'Эстре бросился в атаку, но английская колонна раздвинулась, ее пушки выпалили, и первая кавалерийская линия оказалась уничтоженной.
– Вперед! – закричал маршал. Он сам бросился вперед во главе второй линии с легкой конницей, гренадерами, мушкетерами, но и эта атака была отражена, и кавалерия в беспорядке отступила.
Людовик XV из последних сил пытался остановить беглецов.
– Я умру, – воскликнул он, – но не сдвинусь с места!
Вокруг него собрались остатки армии, но всем было очевидно, что войско, по-видимому, погибло, и опасность достигла крайней степени… Людовик мог видеть английскую колонну, которая двигалась навстречу ему с оружием в руках: пальба всех батарей прекратилась уже несколько минут назад. Еще десять минут – и сражение проиграно!
Адъютант короля Ришелье, этот лощеный придворный, вдруг превратившийся в покрытого потом и пылью воина, с обнаженной головой и растрепанными волосами, был послан в Фонтенуа узнать, как далеко простирается хвост колонны.
Он остановился под редутом, пригнувшись в седле, как вдруг к нему подбежал человек и заговорил с ним; человек держал в руке бумагу, перо и чернильницу. После того как они обменялись несколькими фразами, Ришелье хотел отъехать.
– Подпишите! Подпишите! – бросился к нему этот человек, поспешно подавая перо и бумагу.