Я думала о Ролане; ночные опасности мало меня пугали. «Поспешим», – сказала я. Мы быстро удалились. Работник шел возле меня, не говоря ни слова. От нашего дома до мастерской Ролана далеко, но надо идти все время прямо. «Если бы мы могли найти пустой фиакр», – сказал мне работник. «Пойдем пешком», – сказала я. «Мы добрались бы скорее, – прибавил он, – притом в фиакре мы привезли бы месье Ролана, который не может идти». «Это правда», – согласилась я, пораженная этой мыслью. «Не бойтесь, я с вами не сяду, – прибавил работник», – я помещусь рядом с кучером. «Мы не найдем фиакра в этот час, – заметила я. – Пойдемте!» Мы удвоили шаги. Вдруг мой спутник остановился и сказал: «Я слышу стук колес экипажа». – Мы находились возле улицы Эшель. Действительно, к нам подъезжал фиакр. Он был пуст. «Садитесь!» – сказал мне работник, отворяя дверцу. Я села; работник поместился рядом с кучером, и фиакр поехал очень быстро. «Мы скоро приедем, – говорила я сама себе». – «Я оставлю этот экипаж, и мы привезем брата». Лошади быстро бежали. Фиакр повернул налево. «Вы ошибаетесь!» – закричала я, но кучер меня не слышал, и сильнее стегнул лошадей. Я звала, стучала в стекла – он мне не отвечал. Я хотела отворить дверцу, но не смогла. Я опустила переднее стекло и схватила кучера за камзол, но он продолжал хлестать лошадей и не оборачивался ко мне… Куда мы ехали – я не знала. Я видела узкие улицы и была уверена, что мы удаляемся от мастерской Ролана… Ужас овладел мной. Я считала себя погибшей, упала на колени и умоляла Бога о милосердии. Вдруг фиакр повернул и въехал под свод. Я услышала стук затворившихся ворот. Фиакр остановился… Я считала себя спасенной… Я увидела яркий свет и услыхала громкие голоса. Дверца отворилась. «Мы приехали», – сказал тот, кто принес мне письмо. «Но где же мы?»– «Там, куда и должны были приехать». – «Разве мой брат здесь?»
Он мне не ответил, я вышла. Но прежде чем я успела осмотреться, я почувствовала холодное и сырое полотно на лице: на глаза мне надели повязку, и чьи-то руки схватили меня, подняли и понесли. Я кричала; мне завязали рот. Что происходило тогда со мной, сказать не смогу… Мне казалось, что я лишаюсь рассудка.
– Как это ужасно! – вскричала Урсула. – Бедная милая Сабина!
– Это разбойники ее похитили, – прибавила мадам Жонсьер.
– Почему меня не было там! – воскликнул Доже.
– Продолжайте, ради Бога, продолжайте, если у вас хватит сил, – умолял Жильбер, который, нахмурив брови и сжав зубы, с трудом сдерживал себя. – Продолжайте!
– Я слышала странный шум, – продолжала Сабина, – крики, песни, звуки инструментов, хохот. Вдруг меня поставили на пол… на мягкий ковер… Повязка, закрывавшая мне глаза, упала, и я оказалась в комнате, великолепно освещенной, напротив стола, роскошно накрытого и окружен– ного мужчинами и женщинами в самых странных костюмах… как на маскараде при Версальском дворце… Ко мне подошли мужчины… Что они мне говорили – я не знаю: я не слышала и не понимала, но краска бросилась мне в лицо; мне казалось, будто я в аду… Меня хотели взять за руку – я отступила назад. Со мной говорил мужчина, одетый, как птица… У меня жужжало в ушах… глаза были ослеплены; я все видела и слышала сквозь красное облако. Человек, говоривший со мной, обнял меня и хотел поцеловать. Что нашло тогда на меня – не знаю. Откуда-то появилась во мне необыкновенная сила, я высвободи-