– Кто в нем живет?
– Царица грации, красоты и любви.
– Черт побери, любезный герцог! – вскричал Креки, играя кружевами галстука. – Я не сожалею, что встал так рано и поехал по вашему приказанию натощак.
– Я же говорил, что вы будете меня благодарить.
– Мы едем в Соази?
– Нет, поблизости от Соази, к лесу.
– В какой замок?
– Этиоль.
– К племяннице Турншера?
– Вот именно. Мы будем завтракать, если только это вам угодно, любезный маркиз, у жены Нормана д'Этиоля, нашего главного откупщика.
Креки посмотрел на Ришелье, потом весело расхохотался и пожал ему руку.
– Поздравляю, – сказал он. – Меня уверяли, что д'Этиоль очаровательна! Но зачем вы меня везете туда?
– Чтобы не быть там одному.
Креки вытаращил глаза.
– Если это загадка, то я не в силах отгадать ее, – сказал
он.
– А разгадка состоит в том, что я не могу принять ваших поздравлений.
– Отчего?..
Ришелье раскрыл чудесную табакерку – замечательное произведение искусства. Он засунул в нее свои аристократические пальцы и, медленно нюхая ароматический табак, сказал, стряхивая крошки, рассыпавшиеся по жабо:
– Вы знаете мадам Норман д'Этиоль…
– По имени – немножко, по репутации – очень много, по виду – вовсе нет.
– Ну! Мой милый, мадам Норман д'Этиоль – очаровательная двадцатичетырехлетняя женщина, обладающая грацией, красотой, остроумием и даже талантом: она играет на лютне и клавесине, поет, танцует, как балетные танцовщицы, прекрасно рисует карандашом и масляными красками и, наконец, декламирует не хуже малютки Дюмениль.
– Черт побери! Да ваша мадам д'Этиоль просто совершенство! Я влюбился в нее до безумия: прелестная, грациозная, остроумная, танцовщица, певица, драматическая актриса, музыкантша…
– Словом, приманка для короля!
Ришелье улыбнулся и лукаво посмотрел на своего спутника. Маркиз хотел что-то сказать, но форейторы громко захлопали бичами, и вихрь пыли поднялся справа.
– Держи левее, дурак, и дай проехать! – послышался громкий голос.
Бичи захлопали еще сильнее, раздались крики, и человек, уже прежде говоривший, продолжал:
– Служба короля!
Креки, наклонившись вперед, высунул голову в окно кареты. Впереди стояла наемная карета, запряженная двумя большими лошадьми и занимавшая одна почти всю дорогу; кучеру-то этой кареты форейторы маркиза де Креки приказывали посторониться и пропустить блестящий экипаж.
В ту аристократическую эпоху «проехать вперед» было делом крайней важности. Вельможи останавливали или опрокидывали кареты низших по чину, но проезжали. Если бы экипаж маркиза де Креки поскакал со своей четверкой, то наемная карета непременно опрокинулась бы в реку. Опасность была неминуема, поскольку форейторы решились проехать во что бы то ни стало.