– Добро пожаловать, – произнес клерк, при этом в тоне его голоса не проскользнуло и намека на гостеприимность. – Пароль! – потребовал он.
– Гончая без устали бежит по бесконечному тетраэдру, – отчеканил гость.
После того как мужчина выдал сию эпическую фразу, на его бородатом лице промелькнула тень ироничной ухмылки.
– Принято, – с каменным лицом ответил «костюм».
В проеме за его спиной не просматривалась открытая территория, внутренний плац какой-нибудь. Эти ворота вели сразу в какое-то закрытое помещение. Возможно, предназначенное для карантинных целей.
А еще за спиной клерка, чуть поодаль, воздвигались трое парней в военной форме. И как только прибывший человек шагнул внутрь, мимо посторонившегося «костюма», на него уставились черными зрачками автоматные дула. Бездонные, как Колодец, длинные, как железнодорожные тоннели, и темные, темнее повисшего в помещении полусумрака и цвета неседых прядей бороды вошедшего, темные, как нескончаемое ничто, начинающееся сразу после синхронно выпущенных солдатами огненных очередей. Но самое страшное – безучастные.
Впрочем, как и тот, на кого они нацелились. Если гость и испытывал страх, то держал его глубоко в себе, не выпуская наружу ни в малейших проявлениях. Хотя, учитывая степень серьезности обстоятельств, логично было предположить, что оружием тут военные бряцают не просто так, для авторитету. Могут реально пристрелить, дай только повод.
За впущенным гостем захлопнулась дверная створка, отсекая его от внешнего мира. С этого момента пути назад у него не было[1].
– Туда, – коротко скомандовал один из военных.
И пришлого повели вон из «предбанника». Через проем в левой стене, куда-то вниз, по лестнице. Преодолев два коридора, под прямым углом друг к другу, конвоируемый гость оказался в комнате. Здесь за обычным письменным столом сидел немолодой человек. Этот – сильно контрастировал как с военными, так и с офисным клерком, потерявшимся где-то по дороге сюда. Над верхней губой сидевшего тянулись седые лохматые усы, нестриженые космы на голове увенчивались неожиданной кепочкой с длинным козырьком, над которым тянулась надпись «Люблю Москву». Верхнюю часть туловища прикрывала белая спортивная куртка с неожиданной, почти забытой архаикой – эмблемой Олимпиады в Сочи. На столешнице перед ним в прозрачной чашке коричневел остаток недопитого кофе, правее лежал планшетник военного образца, а рядом с чашкой россыпь крошек, скорее всего от печенья.
Гость коротко поздоровался:
– Приветствую, – и добавил: – Я от Макарыча и Коротыша.
– Ясное дело. Слушай сюда, – без ответного приветствия и прелюдий начал усач, – мы поможем тебе добраться. Называй вещи, которые хотел бы иметь при себе, когда очнешься.