– Посмотри на него, раджа! – вскричал Сурадж. – Взгляни на этого убеленного сединами убийцу! Он совсем старик, которому, кажется, только и осталось дел в этой жизни, что возносить молитвы Аллаху, думая лишь о вечности, в которую ему скоро предстоит понизиться! Так нет же! Всего лишь два месяца назад он вернулся из нового похода, нагруженный добычей, которой этот старый негодяй разжился, убив одного из твоих подданных, о раджа! Его знали и уважали все твои подданные, и я представляю, какое горе охватит все его многочисленное семейство, которое сейчас узнает о его ужасной судьбе.
– Один из моих подданных?! – взвизгнул раджа на весь зал. – Не может быть! Говори скорей и ничего не бойся!
– Я не знаю страха, раджа, иначе осмелился бы я давать показания против этого чудовища? Слушай же! Ты знаешь Джасванта Маля, одного из самых богатых менял во всем Джалоне?
– Конечно, знаю! Не хочешь ли ты сказать, что…
– Лучше спроси его! – грубо ответил Сурадж и с жестокой ухмылкой глянул на отца. – Или нет, вели ввести другого свидетеля, который видел все своими глазами. Меня не было тогда на месте преступления, и сам я ничего не видел, но могу сказать одно: пусть все родные и близкие Джасванта Маля, которые думают, что он мирно поживает себе в городе Сагар, обреют в знак траура усы и голову и восплачут о нем, ибо его уже нет на этом свете. Да, он мертв, и именно этот старец, стоящий теперь перед тобой, преспокойно наблюдал за тем, как наш Джасвант бьется в конвульсиях, удушенный платком убийцы.
По всему залу прокатился гул голосов, повторяя одно и то же: «Джасвант Маль убит!». Больше всех был поражен раджа – он сидел на троне с таким видом, будто разум выскочил из его головы вон, и, наматывая на палец свой длинный ус, лишь шептал в великой растерянности: «Отца его!.. Деда его!.. Возможно ль!!!». Наконец он пришел в чувство.
– Значит, ты не видел, как убивали Джасванта Маля? – спросил он у свидетеля.
– Нет, махараджа, повели привести сюда Бодхи, и он все расскажет!
«Бодхи! Теперь нам точно конец!» – подумал я. До того, как было объявлено это имя, я не терял надежды, что можно попробовать отвести обвинения в убийстве менялы, раз его не видел Сурадж, но Бодхи – горе нам! – он был тогда вместе с отцом и по его приказу вырыл могилу для Джасванта Маля.
– Подать сюда этого Бодхи! – крикнул раджа.
Звеня кандалами, в зал вошел Бодхи. Увидев меня и отца, связанных и в руках стражи, он встал, как громом пораженный, и с ужасом воззрился на нас. Бодхи знал моего отца много лет. Отец был всегда очень добр к нему, доверял и поручал ему самые важные дела, относясь к Бодхи почти как к родному сыну, хотя тот и был индусом. Лицо Бодхи исказила судорога, которая отразила борьбу в его душе между страхом за свою жизнь и любовью к нам. Прежде чем он успел сказать что-либо, к нему обратился раджа.