Вода. Холодная, прозрачная. Бойлер не работает, подогревать ее нечем; система очистки – тоже. Я покрепче сжимаю губы и трясусь от холода, но все равно – какое блаженство! Вода струится по моему телу, под ноги стекают грязь и кровь. Остервенело скребу кожу. Смыть все, избавиться от воспоминаний. От информации.
Большое пушистое полотенце. У меня еле хватает сил кое-как себя промокнуть.
Долго тру волосы, они становятся мягкими и чуть влажными. А полотенце окрашивается в розовый цвет. Складываю его так, чтобы видеть только белую часть, и вешаю на трубу.
Снова натягивать свою одежду? Не могу. На ней кровь еще не высохла. Разворачиваю банный халат, накидываю. Будто кто-то обнял.
Кажется, про такие случаи говорят «уснул прежде, чем голова коснулась подушки». Как бы не так. Снова слышу крики, стрельбу; вижу кровь, ужас, кусок человечины на столе.
Где ты, сон? Сажусь в кровати. Потом выхожу из комнаты, крадусь по коридору в полной темноте.
Тихонько стучу в его дверь – не хочу будить, если уснул.
Джефферсон открывает. Волосы влажные. Тоже явно из душа. На талии полотенце, грудь голая. Под гладкой кожей – надо же! – мышцы. Наверно, нарастил, пока за жизнь боролся.
Оба быстро друг друга зацениваем.
У Джефферсона двухуровневый номер, с окнами во всю стену и спальным местом на втором этаже.
Я. Ничего себе. Тебе это по карману?
Джефферсон (пожимает плечами). В гостинице было много свободных мест. Повезло.
Опускаю голову.
Я. Слушай. Если я… Можно войти, только, короче, без глобальных последствий?
Джефферсон. Если хочешь. Последствий не будет.
Я. Просто… боюсь кошмаров.
Джефферсон. Я тоже.
Он отходит от двери и надевает поверх полотенца халат. Наверно, чтобы подтвердить чистоту своих намерений.
Садимся на диван. Джефф предлагает коньяк из маленькой бутылочки. Смотрит в окно. Шторы задернуты, снаружи нас никто не увидит.
Джефферсон. Донна, я сделал кое-что ужасное, и мне нужно выговориться.
Я. Давай.
В глаза мне он не смотрит.
Джефферсон. Иногда нам приходится сражаться. И даже убивать людей. Просто… так сложилось. В общем, когда за нами гнались, в библиотеке… Я решил, что должен их как-то отпугнуть.
Подбадриваю его взглядом.
Джефферсон. Я закрыл за нами большие деревянные двери на втором этаже. И стал ждать. Уйти я бы успел, но тогда они бы за нами погнались. Поэтому ждал. (Смотрит на свои руки.) И первому, кто толкнул дверь, я… В общем, я занес меч… и рубанул, как учили. (Замолкает.)
Я. И?
Джефферсон. Я отрубил ему руки, Донна. Хотел, чтобы ни один призрак не прорвался к нам, поэтому отрубил руки. Услышал вопли, потом распахнул дверь, но никто ко мне не кинулся. А руки так и лежали с моей стороны двери.