Ким и Лу вновь возглавили наш отряд. Мы так устали, что, когда проходили мимо водопада, почти не удостоили его взглядом. Там расположилась группа немецких туристов в шортах и шлепанцах. Один из них кинул Лу кусочек картошки, и тот проглотил еду на лету, не задумываясь, как съел бы какого-нибудь москита. Он тоже устал.
К закату мы вышли на дорогу, по которой дошли до нашего городка. У нас не было ни воды, ни еды. Никто не разговаривал. Ноги у меня болели и распухли. Лу трусил впереди, то и дело оборачиваясь проверить, не потерялся ли кто по пути. Я взял его на поводок.
— Прости, брат. Цивилизация.
— Все прошло не так уж плохо, правда? — спросила Ким. Даже по ней была заметна усталость.
— Я очень, очень устал, — сказал Лин.
— Ванну хочу, — пробормотала Нэнси с остекленевшим взглядом.
Я приобнял Ким за плечи.
— Господь мне свидетель, я с тобой больше в поход не пойду.
— Врешь.
И она была права. Мы провели в Теллерайде еще пару дней, а потом поехали в Сноумасс, где жила наша старая подруга Лайза, и, невзирая на все наши протесты, она потащила нас к другому горному озеру. Хорошо хоть добраться туда оказалось полегче. Лайза тут же влюбилась в Лу, точно так же как в него влюблялись все остальные – кроме вооруженных грабителей, парочки псов-задир, двоих похитителей и еще одного типа, которого Лу предстояло усмирить через пару лет.
Всю неделю я наблюдал за ним постоянно, но все опасения, что он сбежит, почуяв запах воли, оказались напрасны. Скорее уж это он опасался потерять меня. Я то и дело ловил на себе его настороженный взгляд, когда он думал, что я не замечаю. Он нервничал, как бы я не заблудился в горах, или переживал, отчего я дышу, как неисправная кофеварка. Сам он чувствовал себя лучше некуда – так же привольно в этих диких краях, как в родном саду.
Трудно сказать, как и почему Лу стал настолько… надежным. Но это замечательное чувство – доверять своей собаке, знать, что она не сбежит, не метнется на улицу в неподходящий момент или не уйдет с другим человеком. Лу был таким с самого начала. Он никогда не пропадал – кроме единственного раза, о котором я расскажу чуть позже.
— Сколько, ты говоришь, ему лет? — спросил Лин, прощаясь с нами в аэропорту.
— Год.
— Ты уверен?
— Да.
— Тогда ты неправильно выбрал профессию, Дьюно. — Он посмотрел Лу глаза в глаза.
— Что?
— Если ты ухитрился всему, что я видел, обучить годовалого пса, тогда зачем ты тратишь время на людей?
И он, конечно, был прав. Дин никогда не ошибался.