— Зачем ты так много ешь, Боб?
— Видал когда-нибудь, как слон ошкуривает дерево до корней?
— Нет.
— Большому человеку надо много еды.
Боб вечно все забывал. Расписания полетов, накладные, бумаги для таможни – он мог забыть все, что угодно. Последствия были трагикомическими, когда этот здоровяк развивал бешеную активность, чтобы не опоздать на рейс. Он закидывал огромные ящики с моллюсками на поддоны с такой легкостью, будто они ничего не весили. Я пытался помогать, чем мог, но тягаться с Бобом было небезопасно. Я проработал три месяца, когда последствия наконец настигли меня.
Груз манильских клемов должен был попасть на рейс двадцать минут назад. Мы подъехали на погрузочную площадку, Боб выскочил из машины, открыл рефрижератор и принялся закидывать ящики на поддон.
— Живее, Дьюно, у нас пять минут!
Я забрался в кузов, чтобы подтаскивать груз поближе, чтобы Бобу было удобнее их забирать. На третьем ящике я нагнулся, поднял его – и заорал.
— Что такое?
— Спина!
— Осторожно! — Он подхватил оставшиеся два ящика и переставил их на поддон, который тут же был подхвачен на «вилку» оператором погрузочной машины и отправлен в дожидавшийся рядом контейнер.
Когда я поднял ящик, у меня по спине как будто прошел электрический разряд, в пояснице что-то взорвалось, а потом боль охватила весь низ спины и ноги. Я свалился в углу, прямо в рефрижераторе, не в силах пошевелиться.
Расписавшись за отгрузку, Боб подошел ко мне.
— Ты как?
— Плохо.
Он поднял меня, как ребенка, усалил в машину, принес из грузовика пакет со льдом.
— До конца дня досидишь?
— Отвези меня обратно на склад, Боб.
Медицинской страховки у меня не было. Я добрался до дома, сходя с ума от боли, и несколько дней провел, не вставая с постели и занимаясь самолечением. У меня был лед, ибупрофен и бутылка «самбуки» – единственное спиртное, которое случайно завалялось в доме.
Лу не отходил от кровати, нюхал меня и пытался понять, когда же я наконец встану. К счастью, Сабрина, наша соседка, любезно согласилась его выгуливать утром и днем.
— Прости, Лу, но пару дней мне придется полежать.
Лу всегда отлично улавливал мое физическое и эмоциональное состояние. Сейчас он точно знал, что со мной что-то неладно, и надеялся, что если понюхать, полизать меня как следует и посидеть у постели, сверля меня взглядом, все непременно наладится.
— Хватит играть в сиделку, приятель. Иди поспи.
Пару дней я ничего не делал, только лежал, прикладывал лед к спине, пил болеутоляющее, читал и смотрел телевизор.
— Дневные программы – тоска зеленая, — сообщил я Лу. Тот рыкнул и тронул лапой мой лоб, словно проверяя температуру.