— Богиня! — взревывает Ерш и моментально убегает досматривать хоккей.
— Где? — спрашиваю я у подбежавшего к машине Эдика Кондакова из первого отдела угрозыска.
— Здесь, неподалеку, на проспекте. Женщину в лифте ножом. Дом кооперативный, да еще чей!.. — Эдик многозначительно присвистывает.
Мы гоним на предельной скорости, стараясь успеть если не первыми, то хотя бы в числе первых…
Кондаков показывает вперед. От небольшой толпы, собравшейся у высокого нового дома, с визгом отъезжает «скорая» и, с места набирая ход, летит по проспекту.
— Жива пострадавшая, — говорит Кондаков. — Это уже лучше.
Да, пострадавшая пока жива, и сейчас ей больше нужны врачи, а не мы. Лекарям так же хочется удачи, как и нам.
— Нет вам, Ида, работы на данный отрезок времени… — Я поворачиваюсь к Гороховской. В полутьме машины ее глаза влажно блестят, в них отражаются бегущие навстречу уличные огни.
— Вот уж нисколько не жалею, — усмехается Ида. — По мне, чем меньше моей работы, тем лучше.
И по мне тоже. И по Кондакову тоже. И по всем, кто носит нашу форму цвета маренго… Мы радуемся, когда у нас мало работы, да и вообще, если разобраться основательно, мы и работаем ради того, чтобы когда-нибудь наши романтические специальности стали бы никому не нужными, а мы сами с радостью превратились бы в безработных. Однако пока этого что-то не предвидится.
У стеклянных дверей подъезда стоит милиционер. Уже хорошо. По охране места происшествия вообще можно судить о работе местного отдела, о его выучке. Перекрыть входы и выходы, уберечь место происшествия от зевак, оставить само происшествие в тайне, если возможно, — все это может иметь решающее значение при расследовании.
Кондаков на минуту задерживается в толпе, возбужденно шумящей на тротуаре.
— Вас попрошу и вас, — говорит Кондаков пожилой женщине с авоськой и мужчине в кепке. — В качестве понятых. Много времени мы у вас не займем…
— Ну да, — говорит мужчина в кепке и пытается ретироваться. — А потом таскать будете…
— Вы видели, как было дело? — спрашивает Кондаков. — Вы свидетель?
— Н-нет, откуда же, — мужчина подымает плечи. — Я только что подошел…
— Тогда зачем же мы, как вы выражаетесь, таскать вас будем? — терпеливо говорит Кондаков. — Будете присутствовать при осмотре места происшествия в качестве понятого.
— Это можно, — решается мужчина.
— Минут десять никого не пускайте. Даже жильцов, — приказывает Кондаков милиционеру. — Какой этаж?
— Шестой, — козыряет милиционер. — Лифт наверху, так что вам придется пешком. Наши из отдела уже там.
— Вот и прекрасно, — говорит Кондаков и, широко шагая, направляется к лестнице. Мы спешим за ним.