Забыв про завтрак, он вернулся в комнату и сел в полном смятении. Вначале даже мыслей не было, только в воображении — это потрясающее, фантастическое и тем не менее реальное лицо. Смотреть на него — еще, еще и еще. Просто смотреть.
Потом пришло восторженное удивление — неужели так бывает? Встретить свой личный, индивидуальный, давным-давно составленный и-де-ал! До мельчайшей черточки, до тончайшей линии. И внешность, и личность. Личность, которая видна во взгляде, глубоком и открытом, все понимающем, нежном и потаенно печальном. Таких глаз не увидишь на Земле.
Хан сидел и улыбался. Все, все — и голос, и манера речи, и жесты, и движения — безупречно прекрасно. Как же он жалел, что во время поездки по Ириолису смотрел на город, а не на нее, и помнит теперь только изящную руку на пульте и несколько негромких фраз. Только с ним и может произойти такое — быть рядом столько времени и не видеть буквально в упор!
Он вспоминал любую мелочь, малейшую интонацию, каждый оттенок жеста, наслаждался этими подробностями снова и снова. Но более всего представлял себе лицо в обрамлении пышных, мелко вьющихся бледно-золотистых волос. Прямые брови, удлиненные, даже можно сказать, очень длинные серебристо-серые глаза, тонкий нос, некрупный аккуратный рот, изящно очерченный подбородок и овал лица.
Потом пришли мечты, в которых за несколько минут он успел объясниться в любви, услышать ответное признание, жениться и счастливо прожить целую жизнь.
Но все это возможно только после операции, а сейчас ну и странно же ей, должно быть, видеть перед собой девчонку и считать ее парнем, называть мужским именем… Хан вздрогнул. Все вокруг враз померкло.
Размечтался, залетел, ау. Забыл, кто ты есть? У-у, сколько самомнения — выше крыши. Опомнись, ненормальный, пока не поздно. Кто ты такой, чтобы мечтать о ней?
Хан поискал для себя самое короткое определение, перебрав ругательства и жаргонные словечки, но наиболее точным оказалось нейтральное, холодное и ужасное: дикарь и бывшая «Ханна».
И таким «сокровищем» наградить ее?
Даже в своих комплексах занесся. Сидишь тут, пер-реживаешь, словно все только от тебя и зависит. А она просто-напросто — ноль внимания в личном смысле. Только и всего. Вот и сиди, и не смей мечтать о ней.
Но от картинки в воображении избавиться невозможно, сколько ни тряси головой. Особенно если избавляться как раз не хочется. Хотя бы смотреть. Кому от этого плохо? Просто смотреть, если ничего другого не остается, и то лишь в воображении, иначе выдашь себя.